– Присядем? Или если тебе здесь холодно…

– Нормально. Садись. Так что у тебя ко мне есть за дело?

Но у него, как оказалось, было настроение потянуть время.

– Конец весны, называется… – обвел Алексей взглядом окрестность и указал на кустарник, что рос по соседству. – Только листья как следует развернулись, сирень собралась цвести, и снова похолодало. Того и гляди, снег пойдет.

– Именно. Поэтому не тяни, говори, зачем звал. Долго сидеть на этом ветру не получится. Да и на лавке…еще отморожу себе чего.

– Тогда, может, поедем ко мне? В тепле, так сказать…

– Исключается! Начинай уже свое дело, – приподняла воротник на куртке.

– Хочешь, садись мне на колени, – похлопал себя по ним и еще хотел дотянуться до ее шарфа, чтобы укутать ей шею, но женщина отстранилась и сделала при этом строгое лицо. – Что такого? Я хотел, как лучше, Адель.

– И никакая я тебе не Адель! Кажется, договаривались обо всем?! Забыл?

– Да. Помню. Прошу прощения, Аделаида Ивановна Соломатина.

– Принято, Алексей Николаевич Романов. Что дальше? Будем продолжать играться или, все же, приступим к объяснению. Я вижу только одну возможную причину, по которой ты можешь так упорно добиваться нашей встречи. Озвучить?

– Давай, – принял он заинтересованный вид.

– Развод, – выпалила она на одном дыхании. – Угадала?

– Не-ет! – закрутил мужчина головой, а у женщины возникло ощущение, что дурачился. – Мне он по-прежнему ни к чему. Может, тебе снова понадобился?

– Так ведь, так не я же сейчас настаивала на встрече. Это была целиком твоя инициатива. Разве, нет?

– Моя. Только вдруг подумал сейчас, отчего это ты заговорила о расторжении нашего брака. Может быть, какие мысли на этот счет появились? Что скажешь?

– Тебе не кажется странным наш разговор, Алексей? Сидим тут, мерзнем на пронизывающем ветру…

– Тогда, может, хоть ко мне в машину сядем?

– Угомонись! Никуда я с тобой не пойду. Отпусти мой рукав. Лучше, давай свой вопрос. Я вся внимание.

– Так, значит! Ладно, – он снова окинул ее ищущим взглядом. – Так понял теперь, что ты намерена наш брак сохранять?

– Господи! Алексей! Может, хватит?! Что значит, продолжить сохранять брак? Нет его! Нет! Остался только на бумаге. Вернее, штампами в наших паспортах. По уговору, живем врозь и как хотим…

– Минутку! Не как хотим. И ни как придется. А соблюдаем некоторые правила. Кстати, тобою же и установленные когда-то. Ты как, дорогая, их не нарушала, случайно?

– Понятно. Хочешь узнать про моего итальянца!

– Не-ет! – снова прибегнул к некоторой театральности в поведении, на что его собеседница досадливо поморщилась. – И в мыслях не было. Но, раз уж ты про него заговорила… Тогда послушаю тебя.

– Ясно. Дать отчет надо. Идет, – почесала нос, попрятала некоторое время глаза, раз уж ему была охота играть, то могла себе позволить некоторую шалость. – Мое тело по-прежнему не тронуто другим мужчиной.

– А душа? – Алексей просто лучился весельем.

– Не ты ли говорил, что ее у меня нет? – этот ее вопрос остался, как бы, незамеченным.

– Я другого мнения об итальянских мужиках. И ты меня, отчего-то, не разубедила. Может, у него иная ориентация? У них там, в Европе, это сейчас модно. Развелось, понимаешь…

– Не поверишь, ни одного тебя не убедила в сдержанности моего итальянского жениха. Вчера мне то же самое сказала Томка. Ну, или почти то же.

– Постой! Как он может быть женихом, если у тебя есть муж? А, догадался. Ты ему не сказала о такой несущественной детали…

– Наоборот. Поэтому он меня и не торопит. Исключительно тактичный и деликатный человек.