— Это какую же? — встрепенулся Макс.

— Скажу больше, — продолжал гуру, проигнорировав его. — Это ваш наипервейший долг!

— Это почему же? — поинтересовался я, подняв бровь.

— Потому что вы обязаны защитить слабых в этом нелегком испытании, ниспосланном нам могущественными силами! — торжественно объявил Еремей.

Он тоже знает про жнецов? Уж больно бодро вещает…

— Таких, как ты? — хмыкнул я и уточнил: — Слабых?

— В магистре Еремее внутренняя сила! — встрепенулась Ирина. — А не грубая физическая!

Еремей обласкал ее взглядом, развел руками:

— Мне отвратно насилие. Это не мой путь.

— Короче, Склифосовский! — рявкнул Сергеич. — Хватит воду лить, говори, чего хочешь!

— Вам нужно пройти на кухню ресторана, набрать еды и воды и принести сюда.

Я отвесил челюсть, пораженный его незамутненной наглостью и тем фактом, что такой блеф раньше прокатывал.

Тем временем гостиная номера превратилась в сумасшедший дом, будто гуру и правда сразил всех зомби сиянием своего нимба. Пока мы трое приходили в себя, дамочки ликовали, обнимали и целовали гуру и в воздух чепчики бросали. Вот сразу видно: мудрый человек. Была проблема, а он взял и решил ее. Мо-ло-дец! …дец какой хитрожопый человек: сожрут нас — в плюсе, не сожрут — так запасы пополнятся. Я искренне восхитился и захотел немедленно двинуть ему в джокондовскую лыбу. Не кулаком — битой.

Но еще больше мои глаза полезли на лоб, когда «просветленные» ничтоже сумняшеся начали заваливать нас заказами:

— Мальчики, захватите, пожалуйста, шампанского! — крикнула Ирина.

— Ой, точно! — спохватилась Евгения. — А мне соков свежевыжатых сделайте! Под таким стрессом мне нужны витамины!

— Магистр Еремей пьет только воду «Сан-Пеллегрино», имейте в виду! — встряла докторша Элеонора.

— Так, девочки, давайте по порядку, — засуетилась Карина. — Я составлю список, а то знаю Рокотова, он точно что-нибудь забудет!

Дамы притихли и зашептались, диктуя заказы, а я всерьез призадумался, не гипнотизирует ли их гуру. Ну невозможно вот так взять и потерять способность мыслить критически!

Помрачневший Сергеич лишь качал головой, знаками показывая, что надо поговорить наедине. Но окончательно меня добил Макс. Приблизившись, заискивающе посмотрел мне в глаза и попросил:

— Ден, не в службу, а в дружбу, братан, прихватите и мне пивка, а?

— Не понял… — угрожающе протянул я. — В смысле? Идешь с нами, боец!

— Ну будь ты человеком! — взмолился парень. — Ты же знаешь, от меня пользы нет! А фонарик и Сергеич может подержать!

Гуру стоял, опершись о стол красного дерева, и задумчиво потирал бородку. Он выглядел уверенным в своем праве диктовать условия. Но напоминал Ерема не тигра и даже не бойцовского уличного кота, а паучка-крестовика на исходе осени, время которого закончилось, все мошки передохли, а трепыхание паутины означает не попавшую туда добычу, а продирающегося сквозь заросли крупного зверя.

— С хера ли я вообще куда-то пойду?

Мой голос прозвучал слишком громко. Восемь пар глаз уставились на меня, Сергеич смотрел одобрительно, другие — вопрошающе, а Карина еще и презрительно. Сжечь меня взглядом не удалось, поэтому она пафосно воскликнула:

— Настоящий мужчина защитил бы свою женщину!

— Не понял, — заулыбался я и напомнил ее вчерашние слова: — А как же «у женщины такие же права и возможности, как у мужчины»?

Ой-ё, зря я на вентилятор накинул. В группе гуру забурлило так, что…

Но публичным линчеванием все не закончилось, точнее, не успело, — в дверь осторожно постучали, раздался тихий голос:

— Хилфе! Гибте с либенден? Хелп!