В полной тишине погрузились в чтение, лишь изредка переговариваясь по поводу спорных моментов. Чувство такое, будто мы с ним на работе, в одном кабинете, поглощены одним делом.

Около девяти услыхали, как тихо скрипнула дверь, а потом бодрые шаги Тима. Проходя мимо открытого кабинета, он краем глаза заметил меня и, остановившись, удивлённо спросил:

— Уже встала?

Чуть рассеяно улыбнулась в ответ, кивнула и опять уткнулась в планшет. Тимур, даже если его и удивило мое поведение, не подал виду и направился на кухню.

А дальше все закрутилось с неимоверной быстротой.

Раздался размеренный стук в дверь, на который я по привычке и не обратила внимания, лишь раздражённо пожав плечами — гостей не ждала.

— Я открою, — послышался голос Тимура.

— Угу, — только и буркнула в ответ.

Спустя пять секунд в голове словно всполох молнии, острое предчувствие неотвратимой катастрофы.

Одновременно с Лазаревым вскидываем друг на друга изумлённые взоры, замираем на мгновение, а потом словно по команде срываемся с места, в надежде остановить Тима.

Хочу крикнуть, чтобы не открывал, но слова замирают внутри, когда выскочив в коридор, словно в замедленной съемке вижу, как распахивается дверь... На пороге рослый мужчина в форме пристава, и Власова собственной персоной. Оба смотрят на руки Тимура. На отсутствие браслетов.

Чувствую, как внутри каждый нерв, будто оголенный провод.

Сука! Не стала ждать.

Я сама себя уже ненавидела за этот идиотский праздник в честь возвращения. Мотивы были бледными и неубедительными. Покрасовалась, напилась, а самое главное подтолкнула Змею к решительным действиям.

Тимур оборачивается в нашу сторону, вопросительно подняв брови. Пересекаемся с ним взглядом, и он все понимает. Вижу, как подбирается, отступает в сторону.

Мы с Лазаревым выходим в гостиную:

— Чем обязаны? — интересуюсь холодно, загнав все эмоции глубоко внутрь. Они сейчас не нужны.

Власова открыла было рот, чтобы ответить, но пристав осадил ее предупреждающим взглядом.

Понятно. Это или кто-то свой, или белобрысая сунула ему денег. Зараза.

Уверенно перешагнув через порог, мужчина смерил меня серьезным взглядом. Не прониклась. Уперев руки в бока, смотрела на него, упрямо игнорируя Марику.

— Чуракова Василиса? — уточнил он без единой эмоции, и получив утвердительный ответ, заговорил.

Витиеватыми фразами, перегруженными профессиональной терминологией он озвучивал именно то, что мы и ждали.

Простой обыватель, услыхав такие речи, обычно теряется. Знаю из собственного опыта, сама таким порой грешила, в силу профессии. И мужик это знал, поэтому продолжал самозабвенно грузить ненужными подробностями, озвучивая сопутствующие ненужные статьи.

Стою внимательно слушаю, киваю, а мысли мечутся в поисках выхода. Не вижу его. Особенно когда переходит к обоснованию причин. Как и предполагали, основная зацепка — браслеты. Гребные браслеты, которые я не успела надеть сегодня, наивно полагая, что у нас ещё есть время! Дура!

Смотрю на Тимура, застывшего в стороне, будто каменное изваяние. Парень мрачнее тучи, смотрит волком на незваных гостей. Ловлю его мрачный взгляд и чуть заметно  качаю головой, предупреждая любую реакцию с его стороны. Пусть стоит, молчит. Главное чтобы не выкинул ничего такого, что может усугубить ситуацию.

Он смотрит на меня, не моргая, и я мысленно умоляю его поверить нам, не делать лишних телодвижений. Вижу, что сжал кулаки, так что костяшки побелели. С трудом сглотнув, ещё раз качаю головой. Не смей!

Разворачиваюсь к Лазареву. Он слушает, что говорит пристав, не отрывая взгляда от темной папки в его руках. У нас на работе бытует мнение: слова могут быть любыми, но если есть папка, то главное находится в ней. Уж мне ли не знать после того, что случилось со мной.