Он вышел на свет; лицо скрывал капюшон, а фигура терялась под тёмной мантией. Я вздрогнула, когда незнакомец поднял руки и показались татуировки на запястьях. Сидел? Хотелось найти что-то хорошее… Вот, пальцы у него были красивыми и тонкими, на тыльной стороне ладони виднелись редкие волоски. Мужчина скинул капюшон, показались тёмные волосы и пухлые губы — это он успокаивал меня тогда. Узкое лицо и ласковые серые глаза не предвещали беды, но всё портили брови. Они нависали над глазами, и эта щетина… Сколько он просидел здесь, карауля добычу?

Незнакомец плавно подходил, смотрел, улыбался. На вид я дала бы ему лет двадцать семь-двадцать девять.

— Не бойся.

Он коснулся моего плеча. Проклятый кляп, так бы укусила… Или притвориться овощем? Я отшатнулась, когда мужчина потянулся к лицу. Странно, но рука замерла, и от иллюзии выбора стало спокойнее; лучше так, чем иметь дело с неадекватным маньяком.

— Сладенькая, не волнуйся.

Как же ласково он говорил, как с любовницей, но бархатистый голос и плавные движения напоминали повадки хищника. Мужчина замер за спиной, и звуки стихли. Почему? Ожидание убивало, я готовилась к плохому и вздрогнула, когда на шею легли прохладные пальцы.

— Тихо, милая.

Раздался шорох, и по лицу скользнуло что-то мягкое… волосы, он наклонился ко мне. Касания обещали продолжение, что-то интимное и недопустимое чужим. Не хочу! Пусть он был симпатичным и на вид добрым, всё равно не надо.

— Не волнуйся, очаровательное создание, — мужчина растягивал слова и говорил с явным удовольствием. При этом касался губами уха, так легко и любовно, словно давно знал меня и хотел. На секунду потянуло расслабиться и отдаться его ласкам, запрокинуть голову, позволить оставить нежный поцелуй. Реальность вернулась, когда мужчина повёл руками вниз. Он огладил ключицы, медленно, растягивая удовольствие и готовясь к большему. Футболка сделала прикосновения не такими явными, но холод рук пробирался под неё и терзал душу.

Я дёргалась, ремни скрипели, ножки стула грохотали о пол. Не нужно меня трогать, не нужно! Когда руки скользнули ниже, я выгнулась и хотела обозвать его… матерное слово, так называли гомосексуалистов. Забыла… Что подмешали в стакан?!

Это потеряло значение, когда мужчина стиснул грудь. Я сперва не поверила, но он действительно принялся мять её, широко растопыривая пальцы и напряжённо сгибая их. Всё это медленно, словно пробуя вкусное блюдо.

— Как приятно, — выдохнул он с тем же нескрываемым удовольствием.

Почти не отрывая рук, незнакомец задрал футболку. Крепкие ремни, кляп, темнота — вырываться не имело смысла! Я только покачала головой, когда грудь снова стиснули, и голая кожа издевательски передала тепло ладоней и твёрдость пальцев. Соски напряглись от стыда; незнакомец нагло трогал их, его пальцы подрагивали от нетерпения. Бред, как вечер на диване превратился в это? Мысли снова таяли, я просто откинула голову и смотрела в потолок.

В той воде было что-то кроме снотворного: стоило отвлечься от ужасов, как я поняла, что это могло быть приятно. Мужчина выдыхал в шею и млел, пока крутил соски; между ног чувствовалось что-то твёрдое. Небольшое, но всё-таки.

— Расслабься, милая, — хрипло шепнул он, — просто чувствуй.

Я не была готова и анализировала: вот он провёл руками вверх-вниз и сильнее надавил, вот поцеловал в шею. Раз, другой. Поцелуи казались нежными и долгими – ему и впрямь нравилось. Это чувствовалось по медленным ласкам и напряжению в руках. Иногда мужчина мотал головой и отбрасывал волосы, быстро, чтобы не прерываться и снова опалить дыханием. Такое обожание моего тела могло бы польстить, но в другой ситуации.