Становится жутко неудобно оттого, что посторонние мужчины пьют за меня стоя. И вообще ситуация складывается как-то странно.                                 

— Пей, — произносит Ваня, замечая в моей руке стаканчик, который я так и не поднесла ко рту.

— Ты же знаешь, я не…                                 

— Пей!                                                                  

И я пью, стараясь не кривиться, хотя это очень сложно.

Мужчины удовлетворительно похлопывают меня по спине, и только после этого я могу наконец уйти на кухню.                                                                  

Хочу, чтобы все закончилось. Пусть Ваня берет своих друзей и уходит вместе с ними, оставив меня одну. Я не желаю слушать их пьяный смех и разговоры, вовсе не предназначенные для моих ушей. А уйти не могу: он не отпустит меня даже к пятидесятипятилетней соседке.

— Ну как ты тут? — Ваня заходит в кухню через полчаса. — Мы уже почти все съели.

— Вот оливье, — киваю на большую миску. — Картошка тоже готова. Я принесу и… Можно, я не буду сидеть с вами? Мне нужно подготовиться к завтрашним занятиям.

— Тебе не нравится то, что я пригласил друзей? — голос Вани звучит искренне, и я даже хочу высказать ему все, что думаю на самом деле. Объяснить, что мне не то чтобы не нравится, просто из присутствующих я знаю только Леню. И не хочу сидеть с ними.

Только что-то удерживает меня от этого. Я лишь мотаю головой и говорю:

— Все в порядке. Просто жутко устала.                                 

— Накрывай и иди к себе.                                 

Я киваю и делаю так, как он просит. При этом меня заставляют выпить еще рюмку водки. От нее мутит, но я упрямо не показываю этого и, улыбнувшись напоследок, скрываюсь в спальне.

Поработать не получается, потому что чем дальше, тем развязнее ведут себя наши «гости». Они кричат и смеются так, что мне кажется, стены шатаются. От выпитого алкоголя во рту неприятно сушит. Выходить, чтобы налить себе воды, не хочу. Мало ли, заставят пить еще.

И только ближе к полуночи все уходят. Я слышу, как Ваня провожает гостей, а потом возвращается в гостиную. Мне даже кажется, что я слышу, как он наливает себе стопку и выпивает ее. У меня паранойя, а еще я боюсь его и старательно притворяюсь спящей, когда он заходит в спальню.

Муж останавливается в паре метров от меня. От него разит дешевым алкоголем и потом. Я выдаю себя тем, что дрожу как осиновый лист. Ваня тянет ко мне руку и, обхватив ладонью плечо, вынуждает встать.                                                                  

— Сука, — коротко бросает он и добавляет: — опозорила меня перед мужиками.

Муж обхватывает меня за бедро в том месте, где болит одна из вчерашних ссадин. Он больно разрывает на мне ночнушку и кривится:                                 

— Рана еще свежая, а ты все бунтуешь. Думаешь, мне нравится это? Нравится, блять?

4. Глава 4

Руслан

— Эй, Рус, ты где был? — спрашивает Димон, едва я вхожу в аудиторию на следующую пару. — Такое зрелище пропустил, закачаешься!                                 

— И что же? — хмыкаю.                                 

— Новую преподшу, — с восхищением произносит он. — Ты бы ее видел! Самый сок! А жопа какая…

— Я оценил, — киваю. — Столкнулись у аудитории. Она так грациозно въехала в меня, что я не мог ее не заметить. Правда, я думал, что это новенькая, а не препод.

— Заценил, да? Молоденькая, красивая. И сочная такая. Фигурка отпад.

— Ты это, — произношу, — не зарывался бы, Дима. Она моя, ясно?

— Охренеть, Рус, ты всех девчонок забираешь себе. А потом… Потом можно будет с ней поразвлекаться?