Знать бы отцу, что будет потом и, главное, чем закончится, может, он привязал бы дочь к ноге и не отпускал не то что к дяде, но и через ручей на вторую половину деревни! Но Жак и Изабелла проглядели, дочь ушла в Вокулёр и домой больше не вернулась.

Конечно, капитан Робер де Бодрикур вовсе не обрадовался появлению перед собой девчонки, утверждающей, что она спасительница Франции и дофина. Время беспокойное, провидцев и прорицателей пруд пруди, каждый норовит содрать денег на что-нибудь, а потому сначала Бодрикур отмахнулся, мол, надавать девчонке оплеух, чтобы не мутила воду, и отправить домой к родителям. Настроение в тот день было хуже некуда, совсем недавно Вокулёр осадили бургундцы, силы оказались неравными, и капитану пришлось подписать мировую, по которой он обязался перейти на сторону Филиппа Бургундского и передать правление назначенному им человеку.

Филипп особо не настаивал и не торопил, а посему дела шли по-прежнему. Но шила в мешке не утаишь, в Вокулёр из Шинона прибыл королевский гонец с вопросом: «а правда ли?..» Конечно, признаваться в том, что правда, нелегко, хотя Бодрикура брало зло, помощи от Шинона не дождешься, а сопротивляться требуют! Пока гонец Коле Виньон отдыхал в его доме, но отвечать-то все равно что-то надо…

Поэтому, когда настырная девчонка появилась перед ним снова, причем с тем же самым предложением – спасти ни много ни мало всю Францию, капитан глянул на нее внимательней. Известно, что дофин Карл весьма восприимчив ко всякого рода прорицателям, может, отправить ее в Шинон? На сей раз Робер де Бодрикур рассмотрел Жанну получше. И был поражен. Большие черные глаза казались чистыми, как весеннее небо, а от всей ее фигуры исходила какая-то удивительная энергия, словно внутри горел огонек.

К этому времени уже весь Вокулёр знал о миссии девчонки и о том, что она и есть та самая Дева из лесов Лотарингии, которая послана Господом, чтобы спасти Францию. И хотя Вокулёр и ее Домреми – это Шампань, пусть и на самой границе с Лотарингией, уверенность самой малышки заражала. В дом Анри и Катерины Леруайе, где девчонка остановилась, потянулись люди, у нее стали появляться приметные сторонники, а потом девчонку и вовсе пригласили (видно, посчитав целительницей) к Карлу Лотарингскому.

Измученный прожитыми годами и своим собственным не совсем нравственным поведением, Карл болел и жаждал исцеления хоть от кого. Пастушка так пастушка, лишь бы избавила от немилосердной боли в правом боку, рези внизу живота и приступов головной боли. Жаннетта сразу объяснила, что она не целительница, но полагает, что все болезни сеньора от его неправедного поведения. Карлу нужно вернуться к своей благочестивой супруге, оставив наконец грешную Ализон Дюмей. Такие советы были для герцога хуже самой кислой ягоды, бросить любовницу и вернуться к жене означало медленную тоскливую смерть. Нет, он предпочитал умирать с коликой в боку, но еженощно сгорая в объятиях красотки Ализон!

Карл смотрел на невинное дитя, стоявшее перед ним, и дивился родителям, отпустившим эту почти девочку в далекий путь. Но уже через несколько мгновений понял, что дитя способно покорить и заставить отступить кого угодно. Стоило Карлу поморщиться от ее советов, как глаза малышки загорелись таким праведным огнем, от которого даже невозмутимому охальнику и богохульнику герцогу стало стыдно. Пробормотав: «Ну ладно, ладно, понял…», он распорядился проводить Жанну обратно в Вокулёр, выдав некоторую сумму за беспокойство.

Сеньор ничем малышке не помог, но сам факт его благожелательного разговора с Жанной сделал свое дело, Бодрикур решил, что если он не отправит девчонку в Шинон, то это сделает кто-нибудь другой, и принял меры. Сопровождать Жаннетту ко двору дофина вызвались Бертран де Пуланжи, числившийся в Вокулёре рыцарем, и Жан из Меца. От Бодрикура требовалось только дать на это согласие и снабдить малышку какой-никакой клячей. Правда, расщедрившись, капитан отдал ей драгоценность – меч, хотя, что с ним делать, Жаннетта не знала.