Кроме деда Джеки обожала отца, невероятно обаятельного Джона Верну Бувье-третьего, который походил на своего отца только внешне. Дед, Джон Верну Бувье-младший, человек по характеру деятельный, состоял во всевозможных клубах и комитетах: к примеру, как он с гордостью отмечал в «Наших предках», участвовал в постоянном комитете Общества выпускников юридического факультета Колумбийского университета, занимал пост вице-президента клуба выпускников этого факультета и был членом совета братства Дельта-Каппа-Эпсилон, от своего прадеда, капитана Джеймса Юинга, унаследовал членство в элитарном Обществе цинциннатов Мэриленда, а также был президентом отделения общества «Сыновья американской революции» в штате Нью-Йорк (через прапрадеда, Джона Гриффита), генерал-президентом главного общества «Сыновья американской революции» и т. д. Не в пример своему отцу, Джон Верну Бувье-третий отличался свободомыслием, отсюда его антипатия к разного рода комитетам и помпезным клубам, которая передалась и дочери. Возможно, под нажимом отца Джон вступил в нью-йоркское отделение «Сыновей американской революции» и Общество цинциннатов Мэриленда, но по-настоящему интересовался деятельностью лишь трех организаций – братства выпускников Йельского университета («Книга и змея») и двух клубов в Нью-Йорке (Йельского и теннисного). Он обожал мать, которая во всем ему потакала, и частенько цапался с отцом, который не одобрял его недисциплинированность и эгоизм. Между ними периодически вспыхивали шумные ссоры, Майор орал, грозил лишить сына наследства, но угрозы не возымели должного действия.

Отец Джеки был необычайно привлекательным мужчиной, его яркая внешность бросалась в глаза и выглядела экзотической на фоне ординарных американских парней. От предков он унаследовал смуглую кожу, черные волосы и пронзительно-синие глаза, за что получил немало прозвищ: после выхода знаменитого фильма с Рудольфом Валентино его окрестили Шейхом, еще называли Черной Орхидеей, а обычно (за пристрастие к карточным играм) – Черным Джеком. Над красиво очерченным чувственным ртом он носил тонкие усики а-ля Ретт Батлер из «Унесенных ветром» в исполнении Кларка Гейбла, а коронная фраза героя – «Если честно, детка, то мне плевать» – вполне могла стать девизом отца Джеки. Свои густые черные волосы он всегда аккуратно, волосок к волоску, причесывал на прямой пробор. Вдобавок он был крайне тщеславен (один из приятелей, навестивший Черного Джека в Бриджхэмптоне, где тот проводил уик-энд в элитарном клубе, отметил, что на стене комнаты висело не меньше шести Джековых фотографий) и тратил массу времени на поддержание внешнего лоска. Прекрасную физическую форму ему удавалось сохранять благодаря ежедневным тренировкам в Йельском клубе или в маленьком спортивном зале, оборудованном в кладовке его апартаментов. Джон постоянно ходил в солярий, загорал голышом на подоконнике квартиры на Парк-авеню или на закрытом мужском пляже клуба Мейдстоун. Одевался он безупречно, даже летом в Ист-Хэмптоне ходил в габардиновых костюмах с иголочки. Любил заниматься спортом, хотя и не мог похвастаться особыми достижениями, с удовольствием посещал бои профессиональных боксеров, скачки и важные футбольные матчи. Кроме того, играл на скачках и на бирже и за пристрастие к азартным играм был исключен из подготовительной школы Филипс Эксетер. Духовный рост и интеллектуальное развитие Джона Бувье совершенно не интересовали, так что в университете он не блистал, скорее был двоечником, и известность в Йеле снискал главным образом как устроитель вечеринок, на которые стекались толпы хорошеньких девушек. Он был неисправимым бабником, а позднее пристрастился и к выпивке.