– Во-первых, я живу совсем рядом, во-вторых, на себе проверяю, существует ли негативная энергетика у этого места.

– Почувствовали?

– Пока не знаю, прислушиваюсь.

– Интересно это всё, но вернёмся к нашим баранам.

– О чём вы хотите спросить? – Миниханов так увлёкся собственными рассказами, что почти забыл, зачем он на самом деле в управлении полиции.

– Вы всегда выходите на пробежку в шесть утра?

– Обычно не раньше восьми, но в это утро появилась подработка, поэтому вышел в шесть, чтобы после принять душ и поесть. Я уже всё рассказывал вашим коллегам. Бежал утром, ещё затемно, на дорожке чуть не споткнулся о тело. Сначала подумал, что мужик пьяный или с сердечным приступом свалился. Наклонился, потолкал, ударил по щекам пару раз, пощупал пульс на руке. Сразу вызвал скорую. К телу больше не подходил.

– Вы знакомы с этим человеком?

– Нет, я видел его впервые.

– Разглядели его?

– В смысле?

– Говорите, что не знаете мужчину, значит, успели рассмотреть лицо? С собой носите фонарик?

– Вон, в каком смысле. На пробежку кроме телефона из дома с собой ничего не беру, лишняя мелочь в карманах мешает движению, зачастую и тот отключаю, чтобы не отвлекаться. А рассмотрел, потому что аллея освещена фонарями.

– Но в том месте, где лежал труп, достаточно темно, – полицейский внимательно смотрел на краеведа.

Миниханов смутился:

– Я его двигал. Понимаете, в какой-то момент показалось, что он жив, я оттащил тело ближе к свету, буквально на три метра. Когда понял, что уже поздно, вернул назад, знал, что это важно для полиции.

– Н-да, – качнул укоризненно головой полицейский, – для следствия действительно важно, если место преступления никто не трогал.

– Понимаете, какая штука, мы же все люди со своими недостатками. Мог мужик хорошо выпить в гостях, по дороге домой в потёмках, поскользнуться, ударится затылком, потерять сознание и замёрзнуть? – краевед сник. – Так умер мой дядя. Он, конечно, крепко выпивал. Его нашли в двух кварталах от дома, примерно в такой же ситуации. Поэтому я попытался оказать хоть какую-то помощь.

– От него несло алкоголем?

– Отдалённое амбре чувствовалось.

– Вспоминайте, что вы видели на месте преступления? Например, брошенный окурок, выпавшая вещица? Какие вещи были при покойном?

Аристархов знал, что криминалисты ничего не обнаружили при убитом. Протоколы с осмотра места преступления он ещё не читал, а вот свидетель мог увидеть то, что не заметили или пропустили специалисты, недаром же трупом елозил по парковой дорожке.

– Я по карманам не шарил и на то, что лежит вокруг, не обратил внимания. Сами же говорите, что в том месте темно.

– Хорошо, – примирительно произнёс полицейский. – Не нервничайте.

– Да я спокоен, – Миниханов неожиданно разозлился, словно его поймали с поличным.

– Мы можем завтра с вами при свете дня проехать на место преступления. Всё же хочется понять, куда вы двигали труп и как потом вернули назад. Покойный мужик довольно крупный.

– Да и я не из хлюпиков. А показать можно. Правда, пока не знаю завтрашний распорядок, утром можем договориться о времени. Я ведь даю частные уроки, мне сидеть некогда, а тем более обивать полицейские пороги. Пока пишу докторскую диссертацию, на постоянную работу не устраиваюсь, нужен гибкий график. Спасает только репетиторство. Жить как-то надо.

– Отлично! Вот мой номер телефона, – Аристархов снова глянул на часы. До встречи с сыном оставалось больше получаса. – А что за история с проклятьем?

Игорь Миниханов уже поднялся и натянул трикотажную шапку, но услышав вопрос, оживился, вернулся на место и стянул головной убор.