– Приветствую тебя, Аути, давно не виделись, – сказала Пина.

– Здравствуй, да, давно.

Человек с серым лицом обнял девушку и что-то прошептал ей на ушко, а та покраснела и покосилась на Мирона.

– Мы к тебе по делу. Взгляни на артефакт и скажи, что это?

– Дай, – был конкретный приказ, и мужчина протянул свою руку.

Мирон достал из нагрудного кармана камень и вручил его.

– Хм… Интересно, интересно, давно такого не видел. Зашифровали капитально, но мы всё это быстро исправим, – Аути со всего маху хлопнул камень об стол, и тот сразу рассыпался на мелкие куски. От увиденного у Мирона чуть было не случился припадок. – Вот оно что, так и думал, хитро они его вложили. Вот, видишь? – но Мирон, кроме пыли на столе, ничего не видел. – Сядь!

Приказал он Мирону и указал на стул, стоявший у стола.

– Он лучший, не переживай, склеить обратно – не склеишь, но ты же хотел знать, что это, верно? – спросила девушка.

– Да, – согласился Мирон и стал ждать.

Почти час Аути колдовал с пылью. Он собрал её, высыпал в чан и стал чугунным пестиком размалывать до состояния пыли. Серый мужчина напоминал помешенного учёного, ещё не хватало заклинаний, но Аути всё делал молча.

В конечном счёте, он достал длинный пергамент, развернул его и положил на стол. Высыпал содержимое на ладонь и, осторожно, подув на горку пепла, что осталась от камня, стал ходить вдоль стола. Пыль оседала на пергаменте. Сперва ничего не происходило, а потом стали прорисовываться линии и цифры.

– Что это?

– Ш…. – шикнула на Мирона Пина, и он сразу же замолчал.

Ещё минут десять Аути колдовал над пергаментом. Теперь уже чётко были видны формулы, но что они означали Мирон не мог понять. Его математических знаний явно не хватало.

– Всё. Сорок пять.

– Чего сорок пять? – переспросил Мирон.

– Это за работу, не бесплатно же.

– Да, конечно же, – Мирон рассчитался, а после дотронулся до пергамента, боялся, что рисунок пропадёт, но каменная пыль словно въелась в поверхность. – Спасибо. Но зачем кому-то надо было писать всё это, да ещё шифровать под артефакт.

– Кто его знает. Всякое бывает, – сказала Пина, подсаживаясь поближе. – Из реального мира ничего нельзя перенести сюда, разве что, – она ткнула своим тоненьким пальчиком себе в лоб. – Наши мысли.

– Но зачем их писать тут, а не там, – Мирон имел в виду реальный мир.

– В этом мире можно скрыть то, что там не хочется или даже опасно хранить, – Пина ткнула палец вверх, намекая на реальность. – К примеру, воспоминания о чём-то, или, может, компромат, а может, свою собственную исповедь, кто его знает. Сворачивай пергамент и пошли, сдашь его на хранение.

– Сдать?

– А ты хочешь бегать с ним по всему миру, чтобы его у тебя отобрали? Ведь не зря же его кодировали, наверно, в этом что-то есть. Ты понял, что это?

– Нет, – признался Мирон.

– Тут есть хорошее и надёжное хранилище, оно привязывается к твоему ИНЧ. И не важно, какой у тебя будет вход по ИБС и облик, ты его получишь обратно.

– Надёжный?

– Я не слышала, чтобы кто-то его мог обворовать. Это лучший вариант, и ты не забывай, мы через час уже вываливаемся.

– Да, конечно же.

Мирона удивило хранилище. Оно было похоже на банковские ячейки, только в этом случае ячейками выступали целые комнаты, что были скрыты глубоко в катакомбах горы. У каждой комнаты был свой персональный ключ, он кодировался под индивидуальный ИНЧ, а двери были настолько толстыми, что могли выдержать приличный взрыв. Только эта услуга оказалась не из дешевых, но Мирон согласился с расходами.

– Нам пора, – напомнила Пина, и они быстро пошли к пункту выхода.