– Не хочу! Не хочу! Не хочу больше так жить! – с силой зажмурив глаза, чтобы удержать слёзы, и сжав кулаки, чтобы не закричать, про себя твердила Элия. – Вот о чём молиться надо…

Звук тяжёлых быстрых шагов, эхом донёсся с лестницы и прервал оба обращения к Всевышнему. Чеза Далия поднялась с колен, достала из замысловато расшитого бисером поясного кошеля тонкий платок, промокнула слёзы, последний раз коротко всхлипнула и замерла, опустив очи долу. При этом она ни разу не взглянула на дочь.

Элия же напротив напряглась, закусила губу и по-змеиному сузив глаза уставилась на дверь. Она явно готовилась к нападению и была готова к защите.

2. Глава 2

Почти все двери в замке были сделаны из редкой древесины невероятной прочности. Доски, напиленные из стволов старых дубов, срубленных по особому разрешению верховного жреца друидов, особым образом укладывали на хранение в глубокой соляной пещере. Вход запечатывали, и воздух не мог свободно проникать к древесине, предотвращая гниение. Долгие пятьдесят лет выдерживались доски в темноте, насыщаясь солеными парами, набираясь железной крепости и устойчивости к огню.

Изделия из такой древесины стоили баснословно дорого, и никогда бы небогатым горным баронам не заполучить в свой замок столь ценный материал, если бы не счастливая случайность. Когда и кто из предков сделал закладку и почему забыл о ней, так и не узнали, хотя просмотрели хроники за последние двести лет. Может быть, деревья были срублены без благословления или погиб тот, кто устраивал тайник, не успев передать координаты места его нахождения доверенным людям – главное, что пролежали те доски в закрытой пещере не менее двухсот лет, и это сделало их невероятно крепкими и безумно дорогими.

Нашлась пещера случайно, когда очередной обвал, часто случающийся в горах, обнажил склон и открыл лаз в горе. Долго решали, как поступить с найденным богатством. Казалось, что самым разумным было бы продать древесину и на вырученные деньги отремонтировать обветшавшие стены и подвесной мост, купить новых овец и коз, справить достойное приданое дочерям и оплатить учёбу сыновьям.

Но Небесный Наставник не бывает щедр наполовину. В тот же год глава рода встретился с драком, и в обновлённом замке появились ворота и двери в значимые покои из древесины, которую невозможно разрубить, сжечь или выбить тараном.

Только благодаря этому дверь сейчас не болталась на одной петле и не разлетелась на щепы, не в силах выдержать эмоции чейза Салида, смерчем ворвавшегося в комнату для рукоделий Женской башни замка. Дверь всего-то грохнулась о стену, выбив из камня несколько мелких осколков, что упали к ногам разъярённого лорда.

– Что вы натворили? – эхом заметался громоподобный рык в небольшом помещении. – Я приказал сидеть тихо. Кто из вас приманил драка? Я жду ответа, чейза Далия.

И он действительно ждал. Ждал, несмотря на то, что внутри всё клокотало и готово было излиться справедливым гневом на головы супруги и дочери. Но жена, опустив голову, молчала. Мазнув по ней взглядом, чейз Салид встретился глазами с настороженно-жёстким взором Элии.

В первое мгновение барон даже опешил. Не может его нежная девочка, воспитанная женой в вековых традициях горных воителей, так смотреть на отца. Такой взгляд он видел только на охоте у загнанных в ловушку хищных зверей, которым некуда было отступать, но и смиренно ждать смерти они не желали. Оскал и взгляд, говорящий о том, что даже если предстоит умереть сейчас, покорности ждать не следует.

– Дочь? – чейз Салид попытался понять, что происходит.