– Леди, давайте мы в городе всем закупимся… – начал было Вен, которому не хотелось менять намеченные планы, плестись в деревню и тащить на собственном горбу пусть и нетяжёлые, но достаточно объёмные мешки с шерстью.

– В городе вам и так большие покупки предстоят – мы с Зулей уже список приготовили. Да и шерсть у крестьян дешевле покупать, чем у купцов, которую, скорее всего, им перекупщики сбывают. Пусть каждый из них по медяшке набавит на меру веса, посчитай, во сколько раз цена вырастет.

Отчего каждый раз, разговаривая с гостьей, Вену хочется с недоумением почесать в затылке? Разве он сам не знает о такой хитрости, что покупать дешевле там, где выращено и сделано? Знает. Зачем же тогда, как капризный ребёнок, начал возражать на пустом месте? Ох, не даёт ему покоя та бумага о высокородстве, хочется доказать девчонке, что он не ниже и не хуже. Да толку-то в том… Правы были родители, что не говорили сыновьям об указе герцогском. Не туманили голову мечты несбыточные о том, каким важным господином мог быть он, если бы… А вот что за условие должно было сбыться, парень пока не придумал.

– Хорошо. Сходим, купим, принесём. Только денег ваших нам не надо. Свои есть. Не нищие мы, – едва сдерживая злость на самого себя, Вен говорил кратко, рублеными фразами. – Но потом уплывём. Жена, еды в дорогу приготовь.

И пошёл спать – в дом без длинных, чёрных от копоти тенёт, свисающих с потолка, с побелёнными стенами, которые словно раздвинулись, сделав комнаты просторнее, с переставшим дымить очагом, обмазанным свежей глиной, с чисто выметенным полом и до блеска начищенными сковородами и кастрюлями. В дом, пахнущий чистотой, вкусной едой и уютом. И пусть пока кровати вместо тюфяков были застелены старыми зимними плащами, зато ночью казавшиеся неистребимыми клопы больше не мешали спать.

Уже почти заснув, Вен вдруг подумал: «А был бы настоящим бароном, мог бы на такой девушке жениться». Но даже вздрогнул от мысли этой. Нет уж, не надо! Для него нет никого лучше доброй, покладистой и красивой Зули. То, что она пока не самая лучшая хозяйка, так какие её годы – ещё научится. Да, наверное, не так просто прислал в их дом Небесный наставник эту чудну́ю леди, которая неведомо каким образом меняет жизнь его семьи. Даже Пак другим стал. Если бы не знал старший брат о необратимости последствий той страшной детской болезни, то подумал бы, что разум постепенно к младшему возвращается. «Жаль, что это не так», – с грустью вздохнул Вен и уснул, помня о завтрашнем трудном дне.

10. Глава 10

Дрова Вен продал сразу. Едва лодки, гружёные вязанками дров с закреплённым между ними бревном, пристали к дощатому причалу, как к ним, толкая друг друга, бросилось несколько человек, и каждый стремился первым разговор завести.

– А бревно продашь? – спросил кто-то из набежавших. – Я бы за него хорошие деньги дал.

Вен только отрицательно головой тряхнул:

– Прежде с дровами разобраться надо. Кто сколько за вязанку даст?

Перекупщики опешили, стали переглядываться меж собой.

– Так как всегда… Пять медяшек вязанка. Сколько у тебя? Всё возьму, – прогудел с причала бородатый мужик, стоящий впереди всех.

Вен помнил его по прошлым разам. Он всегда первым цену называл, и дрова предлагал все сразу забрать. Но стоящие за его широкой спиной заволновались, зашумели, требуя что-то и им оставить. И так было каждый приезд, будто ничего не менялось в этом городе. Будь то зима или лето, хорошая погода или плохая, урожайный год или недород.

– Если разом, то по семь медяшек, – громко объявил Вен, радуясь, что голос от волнения не сорвался и не дал «петуха».