Что стало с ним? Никто не хотел даже гадать.

Она еще раз украдкой огляделась, чтобы удостовериться, не видел ли кто ее слез? Но в этот ранний – или поздний? – час бывшая труппа Крысиного Театра еще – или уже? – дремала, каждый на своей скудной лежанке.

Луиза Спегельраф, герцогиня и швея, художница и авантюристка, сменила несколько имен и укрытий, прежде чем оказаться в этом темном душном трюме.

Сверху раздалось три удара – условный знак, что можно выйти на палубу. Но вместо того чтобы отойти от люка, невидимый моряк прокаркал сверху:

– Выбирайтесь, Крысы! Земля на горизонте! – Он ударил в крышку подкованным каблуком еще раз, чтобы убедиться – его услышали, и не спеша удалился.

Заспанные и измученные долгим путешествием, все собрались в центре трюма. Нильс первым понял, что происходит, и перерезал веревку, которой Якоб Краузе был привязан за руки к стальной перекладине.

– Значит, все? На берег? – переспросил Павел.

– А что, кто-то хочет еще поплавать? – вяло огрызнулся Нильс. – Собирайте свое барахло, не то больше его не увидите.

Последовав примеру остальных, Луиза сложила в маленький брезентовый мешок свой блокнот, карандаши и другие мелочи. Нож, подаренный Олле, она хранила в незатейливых кожаных ножнах, которые крепились к ноге у щиколотки и были незаметны при ходьбе. Носить оружие за голенищем, как мужчины, она побоялась.

Неужели Нильс, бывший бандит и каторжник, теперь займет место Олле и станет лидером? Нет, немыслимо. Недопустимо. Его горячий, порывистый нрав мог подвести всю труппу. Досадливо закусив губу, Луиза затянула шнурок на горловине мешка и поспешила вверх по лестнице.

Кораллово-алый закат ослепил девушку, едва она ступила на палубу: мазки света поджигали перистые облака на горизонте и отражались в мелкой ряби волн дорожкой к солнечному трону. Но взгляды ее спутников были прикованы вовсе не к небесному чуду. С востока на них надвигался берег. Тонкая полоса земли становилась все шире, являя свой изломанный ландшафт.

Отправляясь в Иберию, Луиза ожидала увидеть сахарную полосу прибрежного песка и лазурный шельф. Но юг встречал ее неприметной бухтой в окружении когтистых скал. Земля будто лежала на ладони морского демона, изумленно глядящего на этот клочок суши, который ему удалось оторвать. С таким же любопытством первооткрывателя смотрели на берег и друзья Луизы.

С резким воплем пролетела над их головами грязно-белая чайка, а за ней еще несколько.

Между тем «Росинант» замедлял ход, пока его могучие лопасти не замерли. Моряки, напротив, засуетились вокруг. Смуглый старик, чьи усы закрывали рот, сливаясь с бородой, повернул к левому борту своеобразный журавль с огромным прожектором на конце. Путникам пришлось потесниться, чтобы не мешать его таинственным манипуляциям.

Моряк поплевал на ладони, взялся за длинный шнур и несколько раз с силой дернул его на себя. Внутри аппарата затарахтело и застучало, а за стеклом сначала блеснула раскаленная нить, а после вырвался мощный луч света, разрезая зыбкие сумерки на две части.

Братья хором ухнули и потянулись было к прожектору, но свирепый взгляд старика заставил их отпрянуть вновь. Бородач покосился в сторону бухты и повернул рычаг. Луч тут же сжался в точку, скрылся за спиральными лопастями, словно зрачок, и снова расширился. Матрос повторял эту операцию снова и снова, придерживаясь определенного ритма.

– Сигнал посылает, – шепнул спутникам Рехт, раздуваясь от гордости за свою догадку.

– И без тебя все поняли, – ревниво буркнул Линкс и отвернулся к берегу, но тут же подскочил на месте. – О-о! Отвечают! Глядите!