Следователь на разный лад задает одни и те же вопросы и заполняет протокол. Я не имею представления о своих родителях. Отчество Михайловна придумала сама, когда получала паспорт. В то время так звали руководителя страны, с которым связывали большие надежды. Страна та вскоре рухнула, как впрочем, и моя никчемная жизнь.

Моя персона явно заинтересовала и обескуражила майора юстиции. Не каждый день в Следственный Комитет являются убийцы с повинной.

Крутой разворот на шоссе означал столь же крутое изменение моего поведения. Иногда жизнь требует от нас неожиданных поворотов. Особенно, когда за спиной сильный враг. Если ты предсказуем, ты уязвим. Я долгие годы скрывалась от правоохранительных органов, а сейчас сама сунулась им в лапы. Ну кто такое мог ожидать!

– Почему у вас нет документов? – продолжает свою работу следователь.

– Потеряла.

– Где? Когда? При каких обстоятельствах?

– Не помню.

– Где вы проживаете?

– Я лицо без определенного места жительства.

– Выпиваете?

– А еще я кушаю.

– Злоупотребляете спиртным? – уточняет вопрос следователь.

– Да какое это имеет значение! – мне начинают надоедать бесконечные вопросы.

– Вы утверждаете, что восемнадцать лет назад убили мэра города Валяпинск?

– Да.

– Где это произошло?

– На центральной площади у памятника Ленину.

– Сколько раз вы выстрелили?

– Кажется, два. Точно не помню.

– Какой у вас был пистолет?

– Черный.

– Марка? Модель?

– Не знаю.

– Где вы взяли оружие?

– В Караганде! – огрызаюсь я.

– У кого? – следователь долбит по клавиатуре и ни черта не замечает юмора.

– Всё! Я устала и требую адвоката! Вы сообщили Рысеву?

– Откуда вы знаете генерал-лейтенанта службы безопасности?

– Вы связались с ним? – настаиваю я.

– Я проинформировал свое начальство. Они свяжутся. Так откуда…

– Больше никаких вопросов!

– Ну, хорошо. – Следователь возится с ноутбуком, распечатывает протокол и кладет передо мной листы, прижимая их ладонью. – Напишите на каждой странице: «С моих слов записано верно». Дата. Подпись.

– Может еще и время поставить?

– Я внес время допроса в протокол.

– Тут пустое место, – придираюсь я. – А вдруг вы что-то допишите.

– Вы в праве зачеркнуть неиспользованные строки.

Я рисую размашистый зигзаг и расписываюсь. Майор Спиридонов закрывает папку, убирает ее в стол и откидывается на спинку кресла.

– Я задерживаю вас на двое суток для выяснения личности.

– Мне нужен адвокат.

– Думаете, генерал вам его предоставит? Что связывает вас с Рысевым? – следователь ложится грудью на стол и разглядывает меня, словно желает протиснуться в душу.

Не выйдет. Я опускаю глаза и молчу.

– Сейчас, гражданка Демьянова, вас отвезут в изолятор. Завтра мы продолжим допрос. Хочу предупредить, что одного заявления об убийстве недостаточно. Потребуется восстановить все детали преступления.

– Без адвоката – ни слова! – предупреждаю я.

Мне требуется, чтобы Рысев как можно скорее узнал о моей явке с повинной.

Как большинство служащих Лубянки Олег Владимирович Рысев не уважал Следственный Комитет. Ну, кто так работает! Пресс-секретарь с генеральскими погонами вечно мелькает на телевидении. Глядя на него, сотрудники управлений то и дело дают комментарии по только что начавшимся расследованиям. Уголовное дело еще не поступило в суд, а уже сформировано общественное мнение. И часто вредное! Для общества и государства! А ведь строго дозированная утечка информации важный прием в системе манипуляции настроением граждан.

Нет, раньше, когда следователи входили в состав Прокуратуры, работать было проще. А сейчас они заматерели. Или слово «Комитет» в названии так сильно влияет на осознание собственной значимости? Вот грозная Контора заменила «Комитет» на «Службу» в своем названии и как-то подрастеряла былой авторитет. Слово «комитет» у Рысева вызывало ассоциацию с монолитной пирамидой, а «служба», «прислуживаться», «служить» – с ресторанным «чего изволите».