Я скептически изогнула бровь, но шутить про одно там произведение из школьной программы не решилась.

— Мало ли, что нас ждет, раз ты здесь. — Ренар посмотрел на меня и подмигнул. Он снял с крючка, торчащего из стены рядом с камином, металлический прут вроде кочерги и пошевелил угли. — Какие испытания ты принесешь с собой.

— Был же кто-то до меня…

— Был, — кивнул он, не оборачиваясь. — Были и давно, и не слишком давно. Портрет рыжей женщины в оружейной помнишь?

Я кивнула, потому что именно перед этим портретом я застыла, рассматривая деву-рыцаря на фоне пламенеющих небес. Художник зачем-то решил снять с нее шлем, и тугие кольца огненно-рыжих волос рассыпались по плечам, одетым в доспех. Удивительно нелогично, если я хоть что-то понимаю в доспехах, но завораживало невероятно. Леди с портрета, кажется, следила за тобой, когда ты заходил в зал, губы ее изгибались в торжествующей полуулыбке, лезвие клинка сияло, как осколок зеркала.

— Она пришла во времена Великой Войны, — сказал Ренар. — И помогла правителям Латиерры завершить ее. Та война была… скажем, не короля с королем, а королей с… не слишком хорошими людьми. Такие войны меняют мир и все в этом мире.

Я снова нашла на юбке складку и старательно ее расправила.

— Но спешу тебя обрадовать, милая. — Ренар закончил издеваться над углями и вернулся в кресло рядом со мной. — После Красной леди все было тихо. Насколько может быть тихо в мире вообще. Я надеюсь, ты продолжишь эту добрую традицию, — добавил он с ласковой улыбкой и, взяв со столика чашку чая, поднял ее, как бокал с вином. — За это я и выпью.

Он действительно выпил чай за несколько глотков.

— Я ответил на твой вопрос?

— Да, — сказала я, с сомнением поглядывая в сторону второй чашки. — А те… две, кажется, которые были здесь до меня?.. Ты их знал?

Я бросила на Ренара взгляд, пытаясь уловить, как он воспримет этот вопрос.

Ренар спокойно кивнул.

— Они были… милые, — сказал он. Фарфоровое донышко чашки тихо стукнуло о блюдце. — И совершенно не похожи ни друг на друга, ни на тебя. Если ты не против, я расскажу тебе о них в другой раз.

Он встал, оттолкнувшись ладонями о подлокотники кресла.

Я удивленно вскинула голову.

— М?

— Поздний час, — пояснил Ренар. — Наша строгая смотрительница довольно принципиальна там, где дело касается времени сна. Если ты не будешь чай, то я провожу тебя до твоих дверей.

***

В паре шагов от входа в комнату, которая теперь называлась моей, Ренар остановился, словно задумался, надо ему туда или нет. Он бросил взгляд на двери, на горевший над ними фонарь с кристаллом, откашлялся и повернулся ко мне.

— И вот мы здесь, миледи, — сказал он, щурясь и с какой-то странной хитростью наклоняя голову набок. — И, пожалуй, здесь мы и расстанемся. Спасибо за чудесный вечер.

— Тебе спасибо, — ответила я, чуть смущаясь, и спросила с легким ехидством: — А что, ваша смотрительница так же принципиальна и касательно посещения покоев леди на ночь глядя? И линейкой отмеряет расстояние, на которое к леди разрешено приближаться?

Ренар улыбнулся.

— Скорее, я просто не горю желанием сейчас с ней сталкиваться, — сказал он. — У нас специфические отношения. Скоро все поймешь. — Он снова протянул мне руку ладонью вверх, как незнакомой кошке. — Доброй ночи?

— Доброй, — протянула я руку в ответ. — Ой!

Я надеялась на рукопожатие, но вместо этого получила легкий поцелуй в тыльную сторону запястья — и улыбку, от которой хотелось провалиться сквозь землю.

Все так же улыбаясь, Ренар отпустил мою руку и ушел в глубину коридора, оставив меня в смятении.