Джон почувствовал, как в груди поднимается волнение.

– У вас уже есть чертеж?

Хлюпая сапогами по грязи, граф подвел Традесканта к маленькому сарайчику с расстеленным на столе планом.

– Все здесь. Как только строители закончат, расчистишь землю и можешь сеять газон.

– Да, милорд, – автоматически отозвался Джон, изучая план.

Территория парка была так велика, что дом, изображенный в масштабе, казался лишь маленьким квадратиком в середине чертежа. Традескант обвел глазами сады. Все дворы засажены разными цветами, в каждом дворе – свой изысканный регулярный сад с партерным цветником. Между шпалер – широкая аллея из фруктовых деревьев и величественные водные элементы. Вдоль террасы водоем, на берегу которого – скамейки и нежные фруктовые деревья в кадках. На террасу гигантским потоком изливается вода из медной статуи, которая стоит на большой каменной глыбе. Дальше от дома – фруктовые сады, лесные аллеи, площадка для игры в шары и достаточно высокая горка, на вершину которой по вьющейся тропе можно забраться верхом на коне.

– Это облегчит твою тоску по Теобальдсу? – шутливо спросил граф.

– Мою – да, – кивнул Джон, оценивая размах замысла.

Он пребывал в смятении, воображение бешено работало, прикидывая, каким образом он добудет тысячи фруктовых деревьев, где купит миллионы цветов.

– А вашу, милорд?

Граф пожал плечами:

– Служба у короля не бывает легкой, Джон. Помни об этом. Истинные слуги его величества даже ночью не спят крепко. Я буду скучать по своему старому дому. – Сесил снова повернулся к плану. – Но зато нам есть чем заняться в старости.

– Да нам дел на всю жизнь хватит! – воскликнул Джон. – Но где же я достану столько золотых рыбок для водоема?

– Поинтересуйся в округе, – небрежно бросил граф. – Уж сотню пар ты найдешь! А если их правильно содержать, они размножатся, даже не сомневаюсь.

Джон фыркнул против воли:

– Вы-то не сомневаетесь, милорд, да ведь это моя работа.

– Вот именно. – Сесил широко улыбнулся. – На твоем прекрасном коттедже сейчас меняют крышу, и я прибавляю тебе жалованье. Сколько я тебе обещал?

– Сорок фунтов в год, сэр, – ответил Джон.

– Пусть будет пятьдесят, – проявил великодушие граф. – Почему бы и нет? Я этого даже не замечу среди прочих расходов.

Джон решил, что, пока он путешествует по Европе, закупая деревья для графа, Элизабет и маленький Джей должны оставаться в Меофеме. Элизабет протестовала, заявляя, что хочет жить в новом коттедже в Хартфордшире, но Джон твердо стоял на своем.

– Если малыш заболеет или ты почувствуешь себя плохо, то за вами некому будет ухаживать, – объяснял он в один из последних дней августа, собирая вещи в дорогу.

– В Меофеме тоже никого нет, кто бы стал нас лечить, – возразила Элизабет.

– Здесь вся твоя семья, твоя мать, кузены, сестры и тети.

– Вряд ли Гертруда будет мне помогать.

– Может, ты и права. Но свой долг по отношению к тебе она выполнит. Проследит, чтобы у тебя были вода, еда и огонь в очаге. А вот в Хатфилде я никого не знаю, кроме строителей. Даже слуг в доме пока нет. Усадьба готова только наполовину.

– Но они вот-вот закончат!

Джону трудно было передать на словах весь объем строительства.

– Пока что все выглядит так, будто работы продлятся еще лет десять или вообще всегда. Конечно, уже есть и крыша, и стены. Но внутри пока ничего не сделано, трубы, полы и окна еще предстоит установить. На площадке сейчас трудятся сотни плотников и резчиков по дереву. Послушай, Элизабет, там, между болот, граф создает маленький город. И я должен эти болота засадить и превратить в прекрасный сад.