Овсянка была воздушна и приветлива, как сливочные июльские облака.

Макс проглотил ложку и спросил:

– Где ты всему этому научилась?

– Бабушка научила, – отозвалась Джахан. – Она считала, что женщина должна уметь всё – и шелка носить, и глину месить. Вот тогда она настоящая женщина!.. И она очень гордилась моей профессией. Считала, что это самое лучшее для девушки.

Макс взглянул на Джахан:

– А какая у тебя профессия? По бабушкиной версии?

Та улыбнулась:

– Я врач, Макс.

– А-а.

В дверях показался пёс, видимо, привлечённый звуками и запахами завтрака. Всем видом он выражал сомнения в том, что его примут и покормят. Опущенный хвост свисал почти до пола и не шевелился.

Джахан положила ему в миску овсянки, а сверху ещё вывалила полбанки тушёнки.

Пёс подошел, понюхал – они наблюдали за ним. Повернулся и посмотрел на них с изумлением. Потом снова уставился в миску. Хвост дрогнул и качнулся из стороны в сторону. И ещё раз, посильнее.

– Мы его смущаем, – сказала Джахан и отвернулась.

Пёс принялся жадно есть. Уши у него вздрагивали, и по бокам как будто прошла волна. Смотреть было неловко, Макс тоже отвернулся.

– Куда мы его денем?

– Хабаров решит, это его собака. Нет, не так. Это собака дяди Саши, и он поручил её заботам Хабарова.

– А есть возможность поручить её заботам дяди Саши обратно?

– Я не знаю, – призналась Джахан.

Они допили чай и разошлись, уговорившись встретиться у Даши в номере, если до вечера ничего не случится.

Первым делом сразу после завтрака Даша на своём самокате угодила в дорожно-транспортное происшествие.

Усатый мужик на «Газели», сбивший её на пешеходном переходе, махал руками и орал как резаный. Даша рыдала и не могла ступить на ногу. Целёхонький самокат валялся рядом. Толпа, моментально собравшаяся вокруг них, попеременно сочувствовала то шофёру – совсем оборзели эти молодые, сами под колёса бросаются, по сторонам не смотрят, небось в телефон пялилась, вот и допялилась! – то Даше – гоняют, сволочи, как хотят, правил никаких не соблюдают, вон и переход для них не указ, а если б коляску с младенцем сбил?!

Приехала патрульная машина, из неё выбрались сержант с лейтенантом и, оглядев зарёванную Дашу, сразу приободрились и заулыбались.

Мужик-газелист по тому, как они заулыбались, понял, что плохи его дела, того гляди срок впаяют!..

– Да она сама под колёса бросилась, – убеждал он лейтенанта, чуть не плача. – Христом Богом клянусь!.. Не было её, точно не было, и вдруг уже под машиной моей лежит!

– Видеорегистратор есть? – оглядываясь на красотку, с которой разговаривал сержант, спрашивал лейтенант. Ему хотелось тоже поговорить с красоткой!

– Да какой, в борозду, видеорегистратор, начальник! – чуть не плакал газелист. – На что он мне, я больше шестидесяти даже по трассе не иду! Не виноват я, ты послушай меня, не виноват! Сама она бросилась! Может, она психическая!

Беловолосая красотка была не похожа ни на какую «психическую», и лейтенант – понятно! – заранее принял её сторону.

– Ладно тебе, дядя! Сбил на переходе человека, так и отвечай по закону. Протокол составим, свидетелей опросим, чего теперь!..

Однако ясное как божий день дело быстро стало выворачивать совсем в другую сторону.

Красотка, усевшись в патрульный «фордик», призналась, что сама виновата. Она всхлипывала, вздрагивала, прятала глаза и говорила, что не может допустить, чтобы из-за неё пострадал человек. Ещё с работы его выгонят, а у него наверняка семья, дети!..

Как же всё произошло? А вот как: она катила себе на своём агрегате по тротуару. Модная штука, в Москве все на таких катаются! И улицу переходить вовсе не собиралась!.. Она по тротуару катила, в правой руке у неё был эспандер – красотка показала зелёный бублик из литой резины. Она всегда ходит с эспандером, чтобы тренировать кисть. Ей важно тренировать кисть, она художник! И этот эспандер у неё как-то выскользнул и ускакал на проезжую часть. Красотка бросилась за ним, а тут дядька на «Газели»! Да он и не задел её, она сама от страха упала, когда увидела, что прямо на неё машина едет! Не виноват дядька, ни в чём не виноват!..