– Какое-то время все сидели молча, обдумывая сказанное главным инженером. Молчание прервал капитан:

– Думаю, с движением корабля все ясно, теперь, пожалуйста, смотрите на ваши сетевые экраны. (Они висели на уровне глаз по внутреннему контуру стола.)

– Вот последние данные дальнего сканирования и телескопного наблюдения. Видите, самый большой материк? Что вы на это скажете? – на мониторе председателя первым зажегся ярлык астробиолога.

Капитан предоставил ему слово:

– Всеслав Алексеевич, товарищи, надеюсь, вы не сочтете меня сумасшедшим, но ведь это Евразия?!

– тем временем Главная ЭВМ увеличивала размеры изображения, облачность над материком рассеялась и все с удивлением рассматривали европейскую часть материка темно-зеленого цвета, а астробиолог продолжал:

– Обратите внимание на цвет – это, без сомнения, леса, но вот почему? – он несколько замялся. – Почему не видно городов, ведь звезда прекрасно освещает сейчас именно этот участок суши?

Все сидящие за длинным столом уже с тревогой во взгляде смотрели на мониторы, и астрофизик, забыв включить сенсор микрофона, говорил, как бы сам себе: «Городов нет, но почему они должны там быть такими, какими мы их привыкли видеть? Они могут быть меньших размеров и приборы их просто еще не находят из-за дальности расстояния? А может, их и вообще нет, так как нет разумной жизни на планете?» Командир подразделения космосмоде-сантников сидел рядом с астрофизиком и слышал его рассуждения вслух, он попросил право голоса, у председателя засветилась эмблема в виде космонавта с бластером в руке:

– Товарищ подполковник, прошу Вас, говорите, – капитан окрасил эмблему на мониторе в зеленый цвет.

– Товарищ генерал-майор, давайте отправим к планете разведывательный дисколет с тремя космодесантниками, я сам готов его пилотировать, тогда мы быстро разберемся, что к чему? – все молчали, ожидая, что скажет командир экспедиции.

– Капитан поднялся из-за стола и, тихонько ступая, не спеша, прошелся по кают-компании, размышляя над предложением подполковника Стюарта, иногда обводя взглядом руководящих членов экипажа:

– Хоть и потомок русских, – мысленно произносил он, – но очень много и от янки, все та же отвага и экспрессивность, но, все-таки очень хорошо, что у меня есть такой исполнитель, а имя какое «Подобный Богу»! И все же открыто его никто не поддерживает, значит, сомневаются в целесообразности прямого десанта с людьми? – снова заняв кресло председателя, он объявил свое решение, – Игорь Валентинович и Василий Данилович, подготовьте информационный фантом- плазмоид. Как только выйдем на круговую орбиту, сбросим его к планете для более детального сбора именно видеоинформации. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы его нельзя было засечь человеческим зрением, ведь пока неизвестно, с чем мы там столкнемся. Штурман, когда «Советский Союз» окажется между планетами «E» и «F», то есть подойдет к четвертой планете, пока назовем ее условно «EF»?

– С учетом торможения через 36 часов 27 минут, сейчас прокладываем курс через пояс астероидов.

– Хорошо, значит, у нас есть еще достаточно времени на подготовку. Товарищ Воронцова, какова готовность медицинской части корабля? В случае прямого десанта у вас может оказаться очень много работы.

– Операционный блок из двух операционных и реанимационная комната в полной готовности, персонал из пяти хирургов разной направленности, пяти врачей-реаниматоров и десяти сестер общей практики хоть сейчас займется своими прямыми обязанностями; сама же я всегда смогу подменить любого из них, – молодая женщина искрящимися глазами смотрела на капитана. Всеславу очень нравилась эта француженка доктор, временами ему даже казалось, что он влюблен в нее (?!). Несколько раз они встречались в коридорах корабля, когда рядом никого из членов экипажа не было и он мог спокойно рассмотреть ее: уроженка Ла-Тест-де-Бюш была очень стройной и женственной; коротко остриженные черные волосы открывали правильной овальной формы несколько смуглое лицо с большими и выразительными карими глазами. Один раз их взгляды встретились и ему показалось, что Жаклин тоже не равнодушна к нему, но остановить ее и открыто признаться в своих чувствах Всеслав все же не решился. Сейчас, сидя в кресле председателя кают-компании, он побоялся выдать свое неравнодушие к этой потрясающе красивой женщине, поэтому поспешил закрыть совещание: