Дело было на Ноябрьские праздники в 1994 году. Нас было трое: я и мои товарищи Александр и Дмитрий, всем по 22–23 года. Приехали мы в Ширяево из Тольятти (наше место жительства) ближе к полудню и сразу двинулись вверх по Ширяевскому оврагу. Миновав наиболее широкую часть долины, где овраг делает поворот, мы свернули налево в маленький овражек, оказавшись, таким образом, в лесу. Лес был не слишком густой, но попотеть пришлось, никаких троп не было. Пройдя, не сворачивая, чтобы не заблудиться, метров 500, мы решили остановиться, т. к. почти совсем стемнело и дождь начал усиливаться. С самого приезда в Ширяево мелко моросило, и пробираться нам пришлось по грязи, с целлофановыми накидками поверх рюкзаков. В лесу они стали цепляться за ветки, и пришлось их убрать. Так что если не опасность промокнуть насквозь, мы бы, может, прошли еще дальше. Палатку мы поставили в центре овражка и, таким образом, оказались с двух сторон зажаты хоть и не высокими, но горами. Вокруг все было пропитано влагой, и разжечь костер нам удалось с большим трудом.

Тонкие деревья, окружавшие нас, оказались к этому совершенно не пригодными. Стоило ствол лишь слегка толкнуть, как дерево падало благодаря совсем прогнившим от сырости корням. Когда уже совсем стемнело, торчащие из земли гнилые пеньки стали, видимо, из-за обилия в них фосфора, «радовать» нас откровенно кладбищенским свечением. Все говорило о том, что ночь предстоит не скучная.

Попытавшись безуспешно подсушить на костре из тонких веток одежду и отхлебнув из фляжки грамм по сто водки, мы залезли в палатку и довольно быстро уснули. Однако через некоторое время, буквально во сне, я ощутил какое-то тревожное чувство, какой-то душевный дискомфорт. Я открыл глаза и ничего не увидел: темнота была полная. Со звуками было то же самое, абсолютная тишина.

Даже товарищи мои, как назло, спали тихо. Такой тишины я больше никогда не слышал. Отсутствие зрительных и звуковых ощущений вызвало какое-то неприятное головокружение. Я лежал и смотрел в темноту, как вдруг перед моим взором стали появляться смутные очертания кого-то или чего-то. Взгляд мой был направлен к выходу из палатки, и в этом районе стало вырисовываться какое-то существо. Снизу вверх начал появляться силуэт, постепенно стал различим торс или туловище сидящего человека, одетого в светлую или даже белую одежду. Когда дошло до головы, то она начала приобретать далеко не человеческие контуры. Вскоре стало видно, что голова больше похожа на свиную или кабанью. На морде были будто светлые полосы, напоминающие окраску енота. Фигура была неподвижна и смотрела на меня. Выражение лица или морды зловещим не было, в нем присутствовало что-то человеческое. Может быть, от этого или по какой-то другой причине страха я не испытал. Я даже не переставал осознавать, что это видение, а не реальность. Тем не менее, видения меня никогда не посещали. Даже в состоянии подпития или курения травки в далеком несознательном юношестве я всегда жалел о своей неспособности терять хотя бы на короткое время рассудок и через это снимать стресс. Вскоре мой гость растворился в темноте, и глаза вновь потеряли способность что-либо различать в черной ночи. Я заснул, не слишком серьезно отнесясь к произошедшему. Ну, подумаешь, показалось! Через какое-то время (может, через час) я снова проснулся. Теперь причиной был отдаленный треск сучьев в лесу. Когда появился фильм «Ведьма из Блэр», я испытал подлинное дежа-вю в сценах, где туристы в палатке прислушиваются к точно таким же звукам (к счастью, в моем случае детских голосов не было).