Поэтому я вначале не поверил своему слуху. Но дверь кабинки явно отъехала в сторону. И я замер, прислушиваясь. В тот же момент моих лопаток коснулись чьи-то руки. А еще через секунду женский голосок проворковал:

– Могу потереть спинку усталому путнику… – мое дыхание сперло, и я застыл от узнавания: «Палома!!!» Ее ручка тем временем прошлась по позвоночнику вниз, а вторая коснулась моего живота. Я вздрогнул. Несмотря на окаменевшее состояние. Вернее содрогнулся. Как скала от землетрясения. И очень медленно стал поворачивать голову на непослушной шее. Ладонь с живота переместилась ниже и встретилась с другой окаменелостью. Которой еще три секунды назад там не было. Другая ладошка поспешила на встречу с первой, а спиной я почувствовал чуть ли не царапающий укол возбужденных и торчащих сосков. Моя голова наконец-то совершила нужный поворот, и мои глаза встретились с глазами Паломы. В них горел вулкан! Мои губы сами притянулись к ее зовущим губам. И в мой рот вонзился раскаленный солнечный протуберанец.

Сколько времени прошло в страстных и безумных ласках? Не помню… Не знаю… Да и не хочу знать! Все совершалось без слов! Прекрасно и неповторимо! Словно в последний раз в жизни. Да! После такого можно умирать! Смело! Ну, по крайней мере, не жалко будет прожитой жизни. Не бесцельно, значит, она прошла!

Следующие слова были произнесены при выходе из душевой:

– Ложись! Я скоро буду! – Палома пылко подставила губы. Тут же оторвалась и вытолкала меня в коридор.

Я плохо соображал. Меня мотало необычайной легкостью и опустошением. В голове было просторно и светло. Мыслей – никаких! Только на всем теле воспоминания от ее прикосновений. Да от колючих струй воды.

Ноги подгибались. Руки дрожали. Но я нашел силы, чтобы войти в свою комнату. Войти и замереть. Вернее: вторично окаменеть. И ниже живота тоже. Ибо в моей кровати лежала Кармен. Обнаженная. Неземная. Божественная. И на губах ее играла манящая, поощрительная улыбка.

Никогда не мог подумать, что после любви в душевой мое тело будет на что-то способно еще. Оно меня удивило! Словно и не мое! Словно я месяц, а то и больше не был с женщиной. И с какой женщиной!!!

Что мы только не вытворяли! Слова бессильны отразить накал чувств, пыла и наслаждения. Мне припомнилось, как внизу Кармен упоминала о наличии у нее тормозов по поводу алкоголя. Так вот! В сексе у нее тормозов не было! Как в трековом велосипеде! Только вперед! Только быстрей! А если останавливаться, то только по длительной инерции.

Входя в свою комнату, я думал о недаром прожитой жизни. После слияния с Кармен я изменил свое мнение. Вот теперь, да! Теперь можно сказать, что познал в жизни все! Самое лучшее и великое! Самое сладостное и волнующее! Самое прекрасное и неповторимое!

И так я ошибался до той минуты, когда в мою комнату вошла Палома. Она восторженно расширила свои прекрасные глаза и воскликнула:

– Как у вас здесь тепло! – и в следующий миг уже три тела сплелись на доставшейся мне кровати.

Умирают ли мужчины от ласки? Уверен, что да! Теперь уверен. А мог ли умереть я? Вполне! Мне кажется, я даже уже был на пороге другой вечности. И такая мне открылась благодать! И такие немыслимые вершины счастья мне довелось увидеть и почувствовать! Оставалось сделать только маленький шажок. И все!

Почему я его не сделал! Скорее всего, мне не дали. Не дали это сделать Кармен и Палома. Видимо, поняли по моим остекленевшим зрачкам и холодеющим, непослушным конечностям, что я ухожу от них. Ухожу со счастливой улыбкой человека, познавшего счастье.