– Шел бы спать, – тихо окликнул его Ильмо.

Калли не отозвался. Ильмо повернулся на другой бок – и вскоре опять заснул.

Утро выдалось серое, промозглое. В воздухе висела дымка, небо затянули обложные тучи. Путешественники вставали неохотно, с кашлем и ворчанием выбираясь из спальных мешков тюленьей кожи. У Ильмо саднило горло, вся одежда пропиталась туманной моросью.

– Как тихо тут на рассвете! – сипло сказал Аке, укладывая вещи. – Птицы не поют… Даже лягушки не квакают. Только комарье проклятое так и зудит…

– Так осень, – отозвался Ильмо. – Лягушки спят.

– А клюква где? – встрял Ахти. – Что это за болото без клюквы?

Ильмо пожал плечами. Похъёльский лес, на первый взгляд такой же, как в землях карьяла, начинал понемногу открывать свою гнусную сущность. И отсутствие клюквы по сравнению с тем, что ждало их впереди, было сущим пустяком.

Собравшись, они один за другим спустились с холма. Но не прошли и десятка шагов, как под ногами зачавкала грязь.

– Проклятие! – прошипел Ахти, высоко поднимая ноги. – Сапоги промочил!

– Стойте! – воскликнул вдруг Йокахайнен изменившимся голосом. – Назад!

Все замерли. Аке глянул под ноги и выругался на своем языке.

Их окружала трясина. Куда глаза глядят – и вправо, и влево, огибая мысом холм, где они заночевали, простерлась зелено-бурая топь.

– Что-то я ничего не пойму, – сказал Ахти. – Вроде вчера тут был лес… Ничего в этой хмари не разобрать. Саами, ты колдун или нет? Разгони туман, надо осмотреться…

– Думаешь, это так просто… – начал Йокахайнен, но его перебил Ильмо:

– Дайте-ка я попробую!

Нойда взглянул на него с сомнением. А Ильмо выпрямился, сунул два пальца в рот и заливисто засвистел.

– Вяйно так всегда делает, когда рыбу ловит и ему нужен попутный ветер, – виновато улыбнулся он, поворачиваясь к друзьям. – Не знаю, поможет ли…

– Уже, – отозвался Аке, показывая на север.

Кожи словно коснулось холодное дыхание. Туман заколыхался, словно занавесь, и начал понемногу отступать. Вскоре путешественники увидели, что творится вокруг, и ужаснулись. Лесистый холм, где они заночевали, в самом деле оказался островом посреди огромной топи. Калли нарочно сбегал посмотреть на другую сторону холма – топь была везде.

– Должно быть, мы вчера не заметили, да и забрались в сумерках слишком далеко, – предположил Ахти, неуверенно поглядывая на Ильмо.

– Нет, это злые чары! – решительно возразил Йокахайнен. – Трясина подобралась ночью и окружила нас! Чтобы мы никуда не ушли!

– Будем возвращаться? – деловито спросил Аке.

– Она нас не отпустит!

– Эй, успокойся, не трясись! – Ильмо положил саами руку на плечо. – Это всего лишь болото. Возвращаться не будем, это глупо. До предгорий, – он прикинул на глаз, – мы должны дойти за день.

– Да уж, – проворчал Ахти. – Не хотелось бы ночевать там!

И показал подбородком в слоистый туман до края земли, над которым тянули к небу голые ветки редкие мертвые деревья.

Путешественники вернулись к месту ночевки и принялись готовиться к нелегкому переходу. Увязали покрепче вещи, вырезали себе по длинной прочной лесине. Ильмо обычно нес лук разобранным, но тут вытащил колчан, натянул на рога тетиву. Затылком поймал чей-то взгляд, обернулся – Ахти одобрительно кивнул ему и коснулся рукояти меча, которая, как всегда, торчала из-за его левого плеча.

Солнце неспешно всходило где-то за серыми облаками, отступал туман. Колдовской ветерок, вызванный Ильмо, сменился крепким студеным ветром с гор. По воде в болотных окошках побежала рябь.

Ильмо шел впереди, выбирая дорогу, за ним цепочкой – остальные. Охотник держался поближе к деревьям, чутьем выбирал надежные кочки. Сразу за ним шел Йокахайнен. Лесины он не взял, как ни настаивал Ильмо. Нойда шагал, повернув руки ладонями к топкой земле, и тихо тянул себе под нос что-то ноющее на одной ноте, как выразился Ахти, «словно придавленный комар».