***

Рефлексы агента, пусть и сильно уставшего, всё равно остаются рефлексами – Ит на автомате продолжил чужое движение, вывернулся, и…

…и в тот же момент понял, что он, во-первых, уже в захвате, а, во-вторых, тот, кто его держит, подготовлен ничуть не хуже, чем он сам…

…и что вырваться, кажется, не получится, потому что оппонент в несколько раз сильнее…

– Как я и думал, – произнес над ухом знакомый голос. – Не дергайся. Будет хуже. Значит, ты врач? – ехидно продолжил голос. – А до того?

Ит ничего не ответил.

– Молчишь, агент? – продолжал издеваться голос. – Или до сих пор думаешь, что ты первый агент, подавшийся из официалки во врачи? Или ты до сих пор агент, а врач – только прикрытие? Ну?

– Мы ушли из официальной двести с лишним лет назад, – ответил Ит. – Да, мы действительно там работали. А что?

– То, что ты про это нашей замечательной комиссии не соизволил доложить. Забыл? Ладно, ладно, тут ты в своем праве. Твоя память, тебе и забывать, – говоривший тихо усмехнулся. – Неважно, это позже. Иди сюда.

– Что… – Ит растерялся.

– Сюда, – повторил говоривший. – Ложись. Э, нет, на грудь, знаю я ваши штучки, со мной эти номера не проходят. Не бойся, больше, чем заложено природой, от тебя не потребуется.

В комнате царила абсолютная темнота, но говоривший, по всей видимости, и без света ориентировался тут отлично.

– Учти, я не люблю, когда мне отказывают, – предупредил он. – Тебе придется это усвоить.

Трудно отказать, когда тебя душат, пронеслось в голове у Ита – в этот момент он понял, что сейчас произойдет, и что воспротивиться происходящему не получится. Этот мужик здоров, силен, отлично выспался, и полон решимости сделать то, что делает. Он, Ит, едва пришел в себя после травм, и выдержал только что восемнадцать часов изнурительного допроса. Несколько разные весовые категории.

– Сюда, – повторил говоривший. – Не дергайся. И не бойся, у меня нет цели тебя искалечить… пока. Если ты будешь вести себя хорошо, то и тебе тоже будет хорошо.

Ит уже приготовился к боли, но, по всей видимости, слова про цель были произнесены не просто так: насилие в чистом виде было этому мужику не интересно. Да и себе он дискомфорт устраивать не собирался. «Раскрыть» можно практически любого, и мужик явно про это отлично знал. Так же как и про то, что даже слабого агента лучше покрепче держать при этом… и желательно за горло. На всякий случай.

Мгновенный проход по активным точкам, на секунду прижатый релакс на шее, и – без всяких прелюдий, рывком… Ит почувствовал, что задыхается, дернулся – рука на горле секунду разжалась, он со стоном вдохнул – и тут же последовал еще один рывок.

– Неплохо, – проговорил мужчина. – Очень неплохо. Вдохни еще раз. Давай, давай. Глубже. Ну?

– Не… не могу… дай… отдышаться… – голова кружилась, ноги стали, как ватные, и… что это?.. что это такое?

– Нет времени, – совершенно спокойным голосом ответил мужчина. – Без разрядки ты не сможешь дойти туда, куда шел. Ладно, пока ты еще относительно в уме. Послезавтра я вас забираю. Понял? Понял, спрашиваю?

– Да…

Внутри было горячо, нестерпимо горячо – кажется, с точками насильник перестарался.

– Второй такой же? – требовательно спросил мужчина.

– Какой… такой же?.. – не понял Ит.

– Не растраханный до размеров ракетной шахты, – пояснил мужчина. – У тебя давно никого не было. Очень давно. У него тоже?

– Да…

– Отлично. А теперь вдохни, я не держу. Не заставляй снова тебя душить. У тебя есть выбор: либо пропустить меня на вдохе, без боли, либо как сейчас. Первое для тебя предпочтительнее. Давай.