На выбор влияли во многом и местные традиции: жители деревень поблизости от поместий знатных царедворцев, пользовавшиеся определенными преимуществами от королевских визитов, точили свои пики и втыкали перо в шляпу за короля. А жители деревень вдоль дорог на Лондон, куда новости доходили гораздо быстрее, больше знали об уловках короля и о той лжи, которой он отвечал на требования парламента.

Те, кто ценил свободу совести, и те, кто были процветающими, свободомыслящими людьми, говорили, что они оставят свою работу и дома, возьмутся за оружие и будут бороться против папства, суеверий и короля, которого ввергли в грех его плохие советники. Те, чьи верноподданнические чувства уходили корнями во времена Елизаветы, а потом укрепились при короле Якове, были далеко от лондонских новостей и стояли за короля.

В начале июля, когда двор в Йорке начал жаловаться на дурной запах из сточных канав и боязнь чумы в перенаселенном городе усилилась, король объявил, что настало время вновь отправиться к стенам Гулля.

На сей раз план был разработан более тщательно. Роялист Джордж Дигби находился внутри укрепленного города, и он вместе с губернатором Хотэмом придумали следующее: город откроет ворота перед военным отрядом короля, осаждающим стены, при условии, что отряд будет достаточно мощным для оправдания сдачи.

Теплым летним днем в начале июля Карл, одетый как для пикника – во все зеленое, выехал верхом во главе порядочной армии. Традескант ехал позади всех придворных и чувствовал, что он единственный в этой толпе болтающих, поющих, жизнерадостных людей, который был бы рад оказаться где-нибудь в другом месте. И единственный, кто сильно сомневался в том, что они собирались сделать.

Защита города была усилена солдатами, прибывшими из Шотландии.

– Нам все равно, у нас договоренность, – удовлетворенно сказал Карл.

Пехотинцы отложили свои пики и взялись за лопаты. Королевская армия начала рыть кольцо окопов вокруг города.

– Да мы еще и на фут не углубимся, а они уже сдадутся, – заверил Карл своих командиров. – Так что нет никакой необходимости стараться копать очень ровно и очень глубоко. Если сегодня они не сдадутся, то завтра на рассвете будем атаковать. Просто нужно пока что делать вид.

Пока солдаты рыли окопы, а Карл разговелся красным вином и хлебом с сыром – простая еда, как если бы он выехал на охоту, – огромные ворота Гулля медленно растворились.

– Уже? – засмеялся Карл. – Право же, это очень любезно с их стороны!

Он прислонил руку к глазам, потом тряхнул головой и посмотрел внимательнее. Хлеб выпал из его руки, но он даже не заметил этого. Смех замер на его губах.

По направлению к ним из ворот города мерным шагом выступила регулярная, хорошо обученная армия. Первая шеренга встала на колени, и мушкетеры, положив ружья им на плечи, прицелились и дали залп по роялистской армии.

– Б-боже правый! Что они делают? – закричал Карл.

– По коням! – крикнул один из быстро соображавших придворных. – Седлать всех коней! Нас предали!

– Не м-может быть…

– Спасайте короля! – крикнул Традескант.

Королевская стража, призванная к выполнению долга, бросила обед в пыль и вскочила на коней.

– В седло! Ваше величество!

Послышался жуткий вопль, когда новый град пуль взбил пыль вокруг них, а некоторые из мушкетных пуль нашли свою цель.

– Отступаем! Отступаем! – завопил кто-то.

Все приказы, все команды были разрушены, армия рассыпалась и разбежалась, как испуганные овцы, по стерне сжатых пшеничных полей, продираясь через кусты и вытаптывая созревающий урожай.