– Она хочет, чтобы я взял Гулль, – упрямо повторил король. – И он мой. Я просто возьму то, что по праву принадлежит мне.

Традескант поклонился. Когда король начинал говорить о своих правах, продолжать разговор становилось затруднительно. По праву всё во всех четырех королевствах принадлежало ему. Но на практике все эти страны управлялись посредством разнообразнейших компромиссов. И как только король начинал использовать драматический голос, к которому он прибегал в дворцовых маскарадах, и вещать величественно о своих правах, любая договоренность становилась невозможной.

– Когда мы отправляемся в Гулль? – спросил Джон решительно.

Король улыбнулся ему, в глазах его сверкнул остаток былого веселья.

– Я пошлю принца Якова туда с визитом, – сказал он. – Они не смогут отказать принцу. Он поедет с пфальцграфом, своим кузеном. А я п-последую за ними. Они не могут разделить отца и сына. А как только он окажется внутри, он откроет передо мной ворота. И как только я окажусь там, – он прищелкнул пальцами, – город мой! Вот так – легко и мирно.

– Но что, если…

Король тряхнул головой.

– Нет. Не надо б-брюзжать, Традескант, – сказал он. – Город Гулль на моей стороне. Увидев принца Якова, они распахнут ворота, и потом, когда мы закрепимся там, мы можем настаивать на своих условиях в переговорах с парламентом.

– Но, ваше величество…

– Можешь идти, – любезно проговорил король. – Завтра утром ты едешь со мной в Гулль.

Конечно, они выехали неторопливой рысью по дороге позже назначенного времени. Когда они наконец добрались до небольшого взгорка перед городом, повеяло внезапным острым холодом северного весеннего дня, клонящегося к закату, и начало темнеть. Вечерело.

Король привел с собой тридцать всадников, несущих штандарты и знамена. Кроме них, короля сопровождали десять молодых дворян, Традескант и с десяток слуг.

Когда они подъехали к городу, Традескант увидел, что мощные ворота захлопнулись наглухо, и сердце его упало.

– Что такое? – спросил король.

– Проклятье, это оскорбление! – воскликнул кто-то из юношей. – Давайте подъедем к воротам и потребуем, чтобы их открыли.

– Ваше величество… – сказал Традескант, направляя лошадь поближе к королю.

Молодые придворные смотрели волком на садовника, скачущего среди них. Традескант продолжал настаивать:

– Может, нам лучше проехать мимо, так, как будто мы и не собирались вовсе заезжать сюда.

– И что в этом толку? – поинтересовался король.

– Тогда никто не сможет сказать, что английский город закрыл ворота перед вами. Город не закрывал ворота потому, что мы не собирались входить в них.

– Чепуха! – пренебрежительно произнес король.

Несколько сопровождавших его юношей рассмеялись.

– Это только научит их наглости. Отряд принца Якова откроет нам ворота, если губернатор Гулля не желает сделать этого сам.

Король снял шляпу и поскакал к городу. Часовые на стенах смотрели на него сверху, и Джон увидел с чувством тяжелой тошноты, что они небрежно нацелили на него свои луки. На него, на своего монарха, так, как будто он был самым обычным разбойником с большой дороги, приближающимся к городским стенам.

– Господи, прошу Тебя, чтобы ни один придурок не выстрелил случайно, – сказал Джон, следуя за ним.

– Откройте ворота перед королем Англии! – крикнул часовым один из придворных.

Последовала короткая унизительная свара, и на стене появился сам губернатор Гулля сэр Джон Хотэм.

– Ваше величество! – воскликнул он. – Как жаль, что мы не знали о вашем приезде.

Карл улыбнулся ему наверх.

– Не имеет з…значения, сэр Джон, – сказал он. – Открой ворота и впусти нас.