– Вы увидите короля, когда вернетесь домой? Если вернетесь, – добавил он.

Джей тоже кивнул и положил в рот ложку каши. Каша была пресная, разваренная до пастообразного состояния.

– Да, я работаю для него в садах Отландса, – сказал он.

– Хорошо, тогда скажите ему, что мы больше не можем иметь дело с этим губернатором, – напрямик заявил мужчина. – Скажите ему, что мы не желаем больше иметь дело с ним и что это факт. У нас тут хватает забот помимо этого жирного старого дурака из Англии, которого нам навязали. Нам нужна генеральная ассамблея, где у каждого плантатора будет свой голос. Нам нужны гарантии наших прав.

– В Англии за такие речи и в тюрьму можно угодить, – мягко заметил Джей.

– Вот поэтому я и не в Англии, – коротко возразил мужчина. – И я не хочу жить так, как будто я все еще там. А вот о нашем губернаторе так нельзя сказать. Он все еще считает, что должен жить, словно лорд, в доме со слугами, причем на земле, куда мужчины и женщины приехали, чтобы быть свободными.

– Я ему не советник, – сказал Джей. – Когда я вижу короля – если так случается, – я разговариваю с ним только о растениях и о его саде.

Мужчина мотнул головой:

– Кто же тогда его нынешний советник?

Джей задумался на мгновение. Все это казалось таким далеким и таким неинтересным в этой новой стране.

– Королева, – сказал он. – И архиепископ Лауд.

Мужчина скорчил гримасу, повернулся, чтобы сплюнуть, но остановился, когда заметил свирепый взгляд хозяйки.

– Прошу прощения. Значит, он так и не созвал парламент?

Джей отрицательно покачал головой:

– Он надеется, что справится и один.

– Я слышал, что он на полпути к католичеству.

– Об этом ничего не знаю.

– Я слышал, он забрал в свои руки все сборы податей и налогов. Ему не нужен парламент, голосующий по налогам. Говорят, он разрешает своей жене-католичке открыто молиться и что в стране есть мужчины и женщины, которые криком кричат и требуют перемен, – четко и ясно перечислил постоялец.

Джон только моргнул, услышав столь точное и ехидное описание:

– А я-то думал, что здесь, в Виргинии, все роялисты.

– Не все, – холодно улыбнулся мужчина.

– А где вы собираетесь искать свои растения? – прервала их женщина. – Здесь вдоль реки выращивают только табак.

– Но ведь наверняка и другие культуры тоже сажают?

Она покачала головой:

– Мы держим скот, вернее, скот держится возле нас. Но когда рыба выпрыгивает из реки, а животных в лесу предостаточно, нет смысла заниматься чем-то еще, помимо охоты и рыболовства. Кроме того, мы можем покупать все, что нам нужно, у индейцев. Они занимаются вместо нас сельским хозяйством. А мы тут все живем как сквайры.

– Я думал, что попутешествую здесь, – сказал Джей. – Возьму лошадь и поезжу по стране, посмотрю, что смогу найти.

Они оба взглянули на него и грубо расхохотались ему в лицо.

– «Возьму лошадь»! – воскликнула женщина. – Да тут на всю плантацию едва ли с полдюжины лошадей наберется. Можете уж сразу просить карету, запряженную четверкой.

Джей сдержался:

– Вижу, мне тут многому придется учиться.

Хозяйка гостиницы встала из-за стола и подошла к очагу.

– Что-то темно по утрам, – раздраженно бросила она.

Женщина нагнулась к огню и зажгла то, что выглядело как тонкая лучина для растопки. К удивлению Джея, самый кончик лучины загорелся ярким прозрачным пламенем, как будто там был специальный фитиль. Хозяйка поставила лучину в маленький подсвечник, стоявший на каменном очаге, и направилась к столу.

– Что это?

Она обернулась без всякого интереса:

– Мы называем это свечным деревом. Я закупаю запас на зиму у индейцев каждую осень.