Впервые Эстер и Джон вместе поднялись по лестнице в большую спальню. Там их ждала горничная.

– Кухарка сказала, что вам нужно помочь снять платье, мисс Эстер – госпожа Традескант, простите!

Эстер покачала головой:

– Я сама.

– И кухарка прислала вам поднос, – настаивала горничная.

На кухне явно были уверены, что свершившееся событие заслуживало, чтобы его отметили более пышно.

– Она сварила для вас свадебный эль, – сказала девушка. – А еще тут пирог и вкусный черничный пудинг.

– Спасибо, – проговорила Эстер. – И поблагодари кухарку.

Джон кивнул, и горничная вышла.

Они посмотрели друг на друга, их смущение развеялось благодаря вмешательству горничной.

– Они там явно думают, что мы сейчас должны петь песни и пировать, – сказал Джон.

– Может, они думают, что это им сейчас самое время разгуляться, – проницательно заметила Эстер. – Думаю, что в этих двух кружках далеко не весь свадебный эль.

– Хочешь выпить? – спросил Джон.

– Когда буду готова лечь в постель. – Она старалась, чтобы ее речь звучала так же легко и беззаботно, как и его слова.

Эстер подошла к кровати и взобралась на нее. Она не задергивала полог перед ним, но ухитрилась снять платье в его тени и, не вызвав смущения, надеть ночную рубашку. Она появилась из-за полога с еще не распущенными волосами, чтобы положить свое парадное платье в пресс в изножье кровати.

Джон уселся в кресле перед огнем, попивая свадебный эль.

– Недурно, – похвалил он напиток. – А есть еще и пирог.

Эстер подняла свою высокую кружку и села напротив него, спрятав ноги под ночную рубашку. Она попробовала эль. Он был крепким и вкусным. Пьянящее ощущение легкости сразу же растеклось по жилам.

– Эль и в самом деле хорош, – сказала она.

Джон рассмеялся:

– Думаю, он соответствует своему назначению. Я нервничал больше, чем в свой первый школьный день, а теперь чувствую себя прямо как петух в курятнике.

Эстер вспыхнула, услышав эту нечаянную непристойность:

– Ох.

Джон уткнулся в свою кружку, смущенный не меньше, чем новобрачная.

– Ложись, – коротко сказал он. – Я сейчас приду к тебе.

Она ступила узкими белыми ступнями на пол из простых досок и пошла к кровати быстрой мальчишеской походкой. Джон не повернулся, когда она легла. Он подождал, пока она устроится в постели, потом встал и задул свечу. Он разделся в полутьме и натянул ночную рубашку.

Эстер лежала на подушке, освещенная единственной свечой и мерцающим огнем в камине. Она распустила темные волосы, и они разметались по наволочке, источая приятный аромат. Внезапная боль и тоска по потерянной жене Джейн и по той серьезной страсти, которую они разделяли, охватили Джона. Он обещал себе, что не будет думать о ней, он боялся, что мысли о Джейн безвозвратно погубят его первую брачную ночь. Но когда Джо увидел Эстер в своей постели, он почувствовал себя не новобрачным, а скорее неверным мужем, вдобавок не получающим от измены никакого удовольствия.

Речь шла о деловом соглашении, и контракт следовало выполнять. Джон мысленно представил вопиюще размалеванных полуодетых женщин при дворе старого короля. Он видел их в Нью-Холле, когда был совсем мальчишкой, и все еще вспоминал их с эротической смесью неодобрения и желания. Он постарался задержать мысли о них в уме и повернулся к Эстер.

К ней никогда не прикасался любящий мужчина. В этом случае она сразу же поняла бы, что Джон предлагает ей фальшивую монету, одно лишь тело, пока мысли его витают где-то далеко. Но она знала, что брачный контракт не вступает в силу до исполнения брачных отношений.

Она лежала под ним неподвижно и даже, когда он пронзил ее тело, а потом жестоко двигался в ране, старалась помогать ему. Она не жаловалась, она ничего не говорила. Лежала молча, пока продолжалась боль. А потом, когда он вздохнул и откатился от нее, боль внезапно прекратилась.