– Вот и пользуйся. Основное требование – не пытайся прятаться, все время будь на виду. За тобой будут приглядывать, случись что – помогут.

– В сортир можно ходить?

– Можно. Но дверь в кабинку не закрывай. Шутка. Можешь закрывать. У нас везде камеры висят.

– Сейчас – тоже шутка?

– Считай, что нет. Ты под колпаком. И когда будешь драть здешнюю девочку, я незримо буду рядом.

– Мужик, ты вообще нормален, нет?

– Нормален. Но всегда интересно посмотреть на то, какие низменные страсти владеют человеком.

– Отвези меня туда, где вкусно кормят и поят хорошим вином, там и смотри на мои страсти. А уж кого я склею и что буду делать потом – не твое собачье дело.

– Надо же, обиделся. Это ты зря. Пошел в шпионы – привыкай, что личной жизни у тебя не будет никогда. Все под микроскопом.

– Идите вы все на хрен со своими шпионскими играми! Что ты, придурок озабоченный, что Харденер этот ваш, которому в каждом встречном мерещится враг государства. Я самый обычный человек, лояльный служащий и где-то даже патриот своей земли. Я эту землю от бандитов защищал, между прочим, и по башке получил, пока вы, уроды, по уютным офисам штаны просиживали!

Возможно, не стоило обострять, но реально достали эти идиотские разговоры. А еще такое поведение правильно для напуганного и разозленного обывателя, который никаких грехов за собой не ощущает.

Джонатан никак на мою тираду не прореагировал. То ли действительно считает себя уродом и гордится этим, то ли свое место подальше от стрельбы любит и ценит. А скорее всего, просто работает сейчас. Сознательно довел разговор до того момента, где я должен был взорваться, оценил силу взрыва и двинулся дальше. Опасный товарищ, надо с ним держать ухо востро. Хотя других в подобных службах и не держат.

– С тобой должны выйти на контакт русские. Кто это будет и как именно проявится, пока неизвестно. Но будет обязательно.

– Почему?

– А мы запустили сплетню, что ты по работе имеешь доступ к одной очень важной для них информации. И что будешь здесь, на Базе, несколько дней. И что непрерывно ноешь, как тебе надоело работать на этот долбаный Орден. Придут. На Острове к тебе подступиться для них сложно, а здесь – нет проблем. Так что побольше светись в людных местах, тебя заметят и предложат встретиться.

– Что дальше?

– Было бы неплохо, чтобы разговор проходил где-то в орденских помещениях, идеально – у тебя в номере. По возможности отнекивайся говорить на свежем воздухе, но если будут настаивать – соглашайся. О назначенной встрече заранее предупреди нас. На встречу возьми с собой вот этот диктофон, он включается сам от звука голоса.

– Хорошо. Я встречусь, расскажу, как мне плохо здесь и как я хочу строить военный коммунизм настоящим образом. Передам флешку. Что потом?

– Еще пару дней изображаешь бурную деятельность, потом улетаешь обратно на Остров. До нового задания.

– А как часто будут подобные задания?

– Не знаю. Там видно будет. Да и в чем проблема? Ты же сотрудник Ордена, Орден тебя посылает в командировку, платит хорошие деньги. Опять же семьи у тебя нет, домашних животных и цветов тоже. Постоит пустой дом недельку, не развалится.

Остаток пути мы провели в молчании. Я обдумывал сложившуюся ситуацию и все больше убеждался, что не просто наступил в дерьмо, а провалился в выгребную яму и медленно погружаюсь все глубже и глубже.

На Базу мы приехали уже во второй половине дня, поэтому имитацию бурной трудовой деятельности отложили до завтра. Я без проблем поселился в служебной гостинице, принял душ, перебил аппетит в гостиничном буфете чем-то вроде шаурмы, только с креветками и салатом, под вкуснейший сок какого-то местного фрукта. Пару часов изображал бегемота на местном пляже, изредка поднимая голову из воды и лениво шевеля конечностями. Обгореть не боялся, шкура уже привыкла к местному солнцу. Хорошо! Тихо и спокойно, только несколько взрослых загорают, да пяток малышей в панамках под присмотром двух солидных дам возятся в песке под тентом.