В отличие от первого номера, Эва работала медленно, плавно перетекая из одной фигуры в другую. Разговоры в зале стихли, и зрители следили за происходящим затаив дыхание.

Когда музыка затихла, несколько секунд в зале стояла полная тишина, но затем зрители начала аплодировать стоя и выкрикивать: «Эва!.. Эва!..» Эвелин подошла к краю сцены, поклонилась зрителям и быстро исчезла за кулисами. Надо же, возле ящичка пришлось встать двум вышибалам – там образовалась небольшая очередь из поклонников вновь открытого таланта, желающих выразить свой восторг материально. Несколько человек оживленно беседовали с конферансье.

Джинджер придвинулась вплотную ко мне и спросила:

– Ну как тебе номер?

– Впечатляюще…

– Ты догадался, для кого он?

– ???

– Для тебя, непонятливый ты мой.

– Почему ты так решила?

– Эвелин сама мне сказала, десять минут назад…

Ну ничего себе… Они что, сговорились?.. Наверное, успели это обсудить, пока я на сцену любовался (по крайней мере, делал вид, что девушек разглядываю).

Джин смотрела на меня и улыбалась.

– Можно подумать, просто для публики она бы сделала это хуже, – пытаюсь я «спрыгнуть» со скользкой темы.

– Тогда бы она выбрала другую песню.

– А откуда она?..

– …Я ей посоветовала.

– Милая, ты меня пугаешь.

– Все нормально получилось, видишь, как публика реагирует?

Действительно, группа возле конферансье только увеличилась, и спустя минуту он объявил:

– Уважаемые дамы и господа, сегодня мы планировали всего два номера в исполнении Эвы Стар, но, учитывая ваши настоятельные пожелания, она выступит еще раз! Прошу всех немного подождать…

Зрители зааплодировали и стали возвращаться на свои места. Через пару минут на сцене снова замигали огни и зашевелились лучи прожекторов, внезапно осветившие Эву. О, опять смена костюма – сейчас на ней было что-то вроде изрядно укороченной футболки и коротких шорт. Зазвучала музыка, и начался танец. В этот раз не было силовой акробатики или утонченных балетных движений – это было что-то «хулиганское», что ли. Наверное, половина номера прошла в акробатических упражнениях на полу возле шеста, и высоко она не забиралась, но публика сопровождала ее выступление аплодисментами, хлопая в такт музыке и движениям. Наконец, «прошагав» по воздуху от вертикального положения «ногами вверх» к полу, она чуть подпрыгнула и с размаха села на «шпагат», затем встала и раскланялась под финальные аккорды мелодии. Зал аплодировал, многие подошли к сцене, чтобы посмотреть на «звездочку» вблизи, но Эвелин быстрым шагом скрылась за кулисами.

– У девчонки есть талант, – сказала мне Джинджер на ухо. – Гордишься?

– А мне-то чем гордиться? Выступает ведь она сама…

– Это ты ее нашел и привел сюда.

– Так ведь ты мне помогла, у меня в шоу-бизнесе знакомых раньше никогда не было.

– Не отговаривайся, лучше готовься выполнять нелегкую роль «крыши». – Она откровенно смеялась.

Тем временем представление шло дальше, почти на самом краю сцены несколько девушек в пышных юбках вовсю изображали канкан, повизгивая и взбрыкивая ножками, как породистые кобылки. При этом они ухитрялись не цепляться за пилоны – видимо, долго тренировались.

Буквально через пару минут к нам опять подсела Эвелин, все в том же сарафанчике. Быстро пошептавшись с Джинджер и получив одобрительный кивок, она переместилась на другую сторону дивана и прижалась к моему боку, положив голову мне на плечо.