Отъехав в сторону, я набираю ее номер в надежде услышать знакомое «Приве-е-ет». Звонок идет и идет, затем включается автоответчик. Я останавливаю грузовичок, выскакиваю из него и быстро иду вдоль дороги. Звоню снова. Еще машины – на этот раз больше, штук шесть – выезжают из-за поворота и едут по прямой, мимо меня. Я стараюсь подавить тошноту, сильное волнение быстро переходит в панику по мере того, как текут минуты. Гостиница «В тесноте» исчезла.

Много месяцев Линда ждала, когда она наконец снова пустится в дорогу и будет работать смотрительницей лагеря. Она изнывала от тоски в Мишен-Вьехо – городке в сотне километров к юго-востоку от Лос-Анджелеса, – живя в доме, который снимали ее дочка и зять, Одра и Коллин, вместе с их тремя детьми-подростками. Спален на всех не хватало, и ее внук Джулиан вынужден был спать в коридорчике за кухней. (Но это жилище было лучше прошлого, где гардеробная служила спальней для двух ее внучек.)

Линда ютилась на том, что было: диванчике в прихожей. Она жила всё равно что на отрезанном от мира острове. Как бы она ни любила своих родных, среди них она чувствовала себя потерянной, тем более когда ее джип никак не мог покинуть ремонтную мастерскую. Когда ее близкие собирались отправиться куда-нибудь без нее, по пути к двери им неизбежно нужно было пройти мимо диванчика Линды. Из-за этого все чувствовали себя неловко. Линда беспокоилась: «Им стыдно из-за того, что они проводят время без меня?» К тому же она скучала по своей независимости. «Я лучше буду царствовать в своем доме, чем жить в чужом под началом кого-то другого, пусть и собственной дочери», – говорила она мне.

У родных была уйма проблем – эмоциональных и физических, – отчего Линде еще меньше хотелось просить у них помощи. Ее внучка Габби была слаба здоровьем, в течение трех лет она порой вообще не вставала с постели из-за непонятных сбоев нервной системы. Позже обследование выявило синдром Шегрена, аутоиммунное заболевание. У Джулиана, ее внука, был сахарный диабет первого типа. Ее дочь, Одра, мучилась артритом. И, как будто этого было недостаточно, Коллин, кормилец семьи, с недавнего времени стал страдать сильными мигренями и головокружением, и ему пришлось уйти с работы в офисе.

В какой-то момент Линда подумывала устроиться на сезонную работу на склад Amazon через CamperForce – программу, которую интернет-магазин создал специально для найма временного персонала. Но годом ранее она выполняла схожую работу, и закончилось это туннельным синдромом, вызванным частым использованием портативного сканера штрихкодов. Остался видимый след: шишка размером с виноградину на правом запястье. Но хуже всего было то, чего нельзя увидеть глазом: пронизывающая боль, расходящаяся по всей длине руки, от большого пальца и запястья до локтя и плечевого сустава прямо в шею. Достаточно было поднять чашку с кофе или сковородку, чтобы спровоцировать мучительную судорогу. Сама Линда считала, что это воспаление сухожилий, но это никак не могло помочь делу. А не вылечившись, она не могла вернуться на эту работу.

Разбитая и привязанная к своему диванному архипелагу Линда старалась думать о будущем в качестве хозяйки – и единственного жильца – гостиницы «В тесноте». До того как осесть со своей семьей, она путешествовала от работы до работы на кемпере El Dorado 1994 года выпуска и 8,5 метра в длину, который жадно поглощал бензин и грозил рассыпаться на части. Поэтому сокращение жилплощади до крошечного фургончика пришлось ей по душе, хотя гостинице «В тесноте» и требовался ремонт. Прежние владельцы бросили ее на соленом побережье штата Орегон, и некоторые металлические части заржавели; буро-рыжие следы исполосовали стеклопластиковый корпус. Линда пустила свое невостребованное время на многочисленные улучшения дома на колесах. В первую очередь нужно было приготовить чистящее средство (в состав которого входил секретный ингредиент: яичная скорлупа, смолотая в блендере), чтобы убрать ржавые разводы. Во вторую – обустроить уютную кровать. У задней стены трейлера располагалась мини-кухня: Линда убрала стол и вырезала основу из картона, расположив ее поверх скамеек. Когда в соседском мусорном баке обнаружился большой, мягкий, на вид абсолютно новый матрас, Линда утащила его себе. Разрезав его, она вышвырнула все до единой пружины, точно рыбак, потрошащий особо крупную рыбину. Затем она вытащила слой за слоем набивку, маркером провела контур, чтобы он соответствовал картонному лекалу, и отрезала всё лишнее ножом для ковролина. Так же обрезав внешнюю ткань, она заново сшила чехол – обшив его и украсив, как полагается, – и вновь набила, тем самым получив идеальный мини-матрас размером 183 на 92 сантиметра. «Я подумала, что если сделать