Вадим, как всегда, не ответил.

Высадив последний саженец, я поставила пульверизатор и потянулась за термокрышкой от контейнера. Та выскользнула из пальцев, чуть прокатилась по столу и громко упала на пол. Тут же загрохотало из жилой зоны. Занавеска отдернулась, и на меня нацелилось дуло пистолета. Я оцепенела, забыла, как дышать. Только и могла, что смотреть в черную точку, из которой вот-вот вылетит пуля.

– Потише можешь? – проворчал Вадим, поняв наконец, в чем дело, и неторопливо убрал пистолет в кобуру. Я выдохнула от облегчения. На один краткий миг подумала, что он выстрелит, такое дикое у него было лицо.

– Конечно. – Подняв крышку, я обработала ее антисептиком. Пистолет так и притягивал мой взгляд. – Извини.

Вадим не ответил. Нас снова разделили тишина и занавеска.

Теперь я стараюсь вести себя тише. Крадусь по дому на цыпочках, оглядываюсь. Проверяю, не мешаю ли.

Чуть позже, когда Вадим ушел в ванную, я заглянула в его планшет. На рабочем столе были открыты несколько окон. Первое – статья под названием «Правила поведения при ядерном ударе с орбиты». В других перечень погибших, марсианские зоны отчуждения, что делать с мигренями, влияние резкой разгерметизации корабля на организм.

Как же сильно Вадим боится! Его мысли заняты пережитым ужасом. Его тело – напоминание войны и плена, источник боли. Как тут вернешься к прежней жизни?

Надеюсь, когда-нибудь мы сможем это сделать.

12.06.2216

Странно, но сейчас мне очень легко писать об этом, хотя всего час назад я думала, что покончу с собой.

Теперь мне спокойно.

Теперь у меня есть план.

Все началось с новостной передачи. Показывали повторное открытие шахт, землян на их фоне, ленточки, флаги, цитаты из новых соглашений по экспорту. Затем репортаж с годовщины поселения городка на юге, какие-то мексиканские пляски. После тональность изменилась. Пестрые костюмы уступили подтянутому ведущему в военной форме, а на фоне за его спиной показали что-то темное, растекшееся и размытое цензурой.

Я не сразу поняла, что вижу человеческие останки.

«Найдены тела мужчины, женщины и двоих несовершеннолетних…» – сказал ведущий. Я покачала головой. Убийство. Неужели кому-то на Марсе не хватило войны?

Вадим тоже следил за репортажем. Его изможденное лицо не выражало эмоций.

«…Следствие полагает, что убийство совершено хозяином дома, Рикардо Бовио, капитаном Пятьдесят Первой дивизии МВКС в отставке. Он выстрелил в жену и детей из строительного расщепителя, после убил себя. Незадолго до происшествия у него диагностировали хроническую депрессию и…».

Я выключила телевизор. Еще несколько мгновений Вадим продолжал смотреть в пустой экран, затем опустил взгляд. Пальцы заскользили по планшету. Вновь ускользнул в Сеть. Смотреть на это не осталось сил.

– Как думаешь, сможешь выйти на работу в конце лета? – Я не хотела давить, но прозвучало все равно натянуто. – Ты же герой войны, тебе с радостью предоставят место в НИИ. Нам требуются техники, грузчики…

Колкий взгляд Вадима приковал меня к месту.

– Я что, похож на грузчика?

В таком состоянии и правда не походил. Лишь бы не подумал, что я над ним издеваюсь. Просто… Просто марсианин должен работать, это в нашей крови. Выживает лишь то поселение, где все трудятся на благо общего дела. Особенно если речь идет об отдаленном поселении вроде нашего.

– Это же для начала, – я постаралась исправить положение. – Потом мы найдем что-то другое. Может, переедем. Ты бы хотел переехать? Куда-нибудь на север, а? Было бы здорово.

Я предложила еще много чего – вывалила все, о чем думала последние дни. Вадим внимательно меня выслушал.