– Хигриссы, – с отвращением сказала она. – Мерзкие твари. Они давно к нам не пролезали – где ты их увидел?

– Это статуи были, – пояснил я. – Мы их уничтожили.

– Правильно сделали, – одобрительно кивнула Тамила. – Иногда эти статуи подкидывают сюрпризы, бывало и такое. А кстати, где ты их нашёл?

Я немного поколебался, но всё же решил ответить:

– В нашем подземелье под старым фабричным городком. Но это секрет, и даже не мой, так что прошу никому это не передавать.

– Некому мне передавать, – отмахнулась она. – А не было ли там рядом какого-нибудь алтаря? Нехорошего такого?

– Был, – с удивлением признал я. – Он тоже уничтожен.

Я, конечно, не видел своими глазами, как он был уничтожен, но глубоко сомневаюсь, что Морена поставила эту мерзость в своей гостиной.

– Вот, значит, где эта шайка сидела, – задумчиво покивала Тамила. – Долго их искали, даже награду большую давали, но так и не нашли. Лет так тысячи полторы назад эта информация больших денег стоила, припоздал ты немного.

А похоже, что она и впрямь старушка. Наверное, всё-таки помоложе Бальдебреты из племени гаутов, хотя кто его знает, сколько лет ей было в те времена? Правда, у Тамилы есть фамилия, но «Лапа» могла быть и просто кличкой. Да собственно, все старые фамилии от кличек и пошли.

– Так что там насчёт хигриссов? – напомнила она.

– Вот, может, что-нибудь вроде них, но с головами крокодилов? Что-то вроде египетского Себека[1]?

– Не знаю я никаких себеков, – ворчливо сказала она. – И что эти твои себеки делать будут? Тоже бегать и всех кусать?

– Нет, не кусать, – покачал головой я, полностью захваченный новой идеей. – Пусть стоят в лифтовом холле и атакуют любого, кто попытается пройти мимо них дальше, и у кого не будет с собой опознавательного знака. Ну, кристалла там, или ещё чего-нибудь в таком роде. И чтобы глаза горели и следили за всеми проходящими. А что – здорово ведь получится, правда? И защита хорошая, и посетители сразу видят, что охрана серьёзная.

– Можно попробовать, – прикинула Тамила. – А вот чем ты платить будешь, друг сердечный?

– Лучше всего деньгами, – твёрдо сказал я. – Можно встречную услугу или какую-то вещь, но только то, что я буду готов заплатить прямо сейчас. Никаких неопределённых обязательств или будущих услуг. Назначается цена, и если я на неё согласен, то плачу сразу. После выполнения договора долгов между нами не будет.

– Жёстко вопрос ставишь, – недовольно отозвалась она.

– Я на себя кабальных обязательств брать не собираюсь, тем более ради вещей, без которых вполне могу обойтись.

– А чего ко мне пришёл, раз обойтись можешь? – она недружелюбно посмотрела на меня нахмурившись.

– Есть много вещей, без которых я могу обойтись, но всё равно покупаю. Если цена устраивает.

– Ладно, не буду жадничать, – уже более мирно сказала Тамила. – Договоримся.

Кабина маленького пикапа для троих была тесноватой, сиденье – неудобным, и уже через полчаса Ворон начал беспокойно ёрзать. Ещё через десять минут он не выдержал:

– Надо нормальную машину купить!

– Надо, – согласился Росомаха, которого безмерно раздражало абсолютно всё – и плохая дорога, и больная поясница, и ёрзающий Ворон. Но старейшина не был бы старейшиной, если бы не умел справляться со своим раздражением, и он рассудительно продолжил: – Но сначала надо посмотреть, как часто ездить придётся. Если часто, то купим, а так лучше будет потерпеть. Машина – вещь недешёвая.

Ворон вполне уловил намёк на свою несдержанность и помрачнел – тем более, намёк был совершенно справедливым, и возразить было нечего. Если уж старый и больной Росомаха готов терпеть ради блага племени, то молодому Ворону жаловаться вообще не пристало. Мелочь, конечно, но с некоторых пор в его отношениях со старейшинами появилась определённая напряжённость, и каждое лыко ложилось в строку. Ворон при этом понимал, что в этом есть прежде всего его вина, но думать об этом было неприятно, и он не думал.