Альба почувствовала, что на ней скрестились взгляды всех в помещении.

– Всех плетений и существовавшего у вас амулета универсального щита все равно не хватило на длительную компенсацию воздействия сырой некроэнергии, – пояснил проректор. – У всего есть предел насыщения. Но вы видели, что произошло с теми, кто не имел защиты Университета и не успел, как архимаг ле Сенн, выставить собственный специфический щит. Сырая энергия обратила их в дарахре за мгновения. Увы, вне нашей территории защита Представленных ограничивается по большей части облегчением их местонахождения. И это мы и хотим изменить. Обычно перераспределение защиты невозможно, но ввиду обстоятельств мы с ЭтВаль приняли решение о допустимости подобного вмешательства. Летом в Университете людей немного, так что риск допустим. Но не думайте, что речь идет о неуязвимости, господа. К тому же вы будете находиться за пределами обновления щитов, а привязать их к вашим резервам – значит выпить вас досуха. Так что в случае какого-то происшествия защита сработает – и выгорит. Полностью или частично – в зависимости от ситуации. Но это все же лучше, чем вообще никакой страховки. Встаньте в круг, все четверо.

Альба все равно не до конца понимала, что именно проректор собирался делать, но в круг шагнула. Камень под ногами был теплым, и можно было даже без напряжения зрения заметить переплетение нитей, в основном золотых и зеленых, тут же потянувшиеся к ступням. Пришедшая убрала ногу, попытавшись не дать непонятной, хоть и завораживающей, магии прикоснуться к себе. Впрочем, кажется, только она и заметила происходящее.

– Вы живете почти год на территории Университета, – заметил проректор, – и все время вас окружает его магия, после Представления, или Посвящения, как называют его студенты, она частично вплетена в вашу собственную магическую систему. В ритуальном зале сейчас ее присутствие может быть заметно, но на деле эта сила была с вами и раньше, и не причиняла вреда. Не причинит и сейчас.

– Ну или можете дать волю страху – и остаться проходить практику в этих стенах. Особый приказ на этот случай уже подготовлен, – припечатала декан Айвор.

Альба поборола робость и заставила себя замереть в ритуальном круге. В некотором роде сейчас ей даже хотелось бы, чтобы нити, устремившиеся к ней и остальным от декана и проректора, не были видны.

Никто не читал никаких заклинаний. Только в воздухе повисло напряжение, ощутимое и явное, да глаза застывшего сейчас де Кресси смотрели в одну точку и, казалось, отливали золотом.

В магическом же спектре Альба видела переплетения сотен, тысяч разноцветных нитей, окружавших сейчас проректора, часть из которых, в основном зеленые и золотистые, устремились сначала к декану, а потом, словно бы чуть изменившись – к ним, стелясь по полу, прикасаясь к ступням, пробираясь глубже, охватывая тело, уплотняясь, на коже, впитываясь – и исчезая…

Это было красиво. Пугающе – но очень красиво.

Нити исчезли. Напряжение магии исчезло вместе с ними.

Проректор де Кресси, чьи глаза теперь были самого обычного цвета, пристально осмотрел их четверку и кивнул.

– Вот и все. Можете идти. Только не стоит действие этих щитов друг на друге проверять, даже пока вы не уехали. А то бывают деятельные умники.

Покидали они вчетвером подвал чуть ли не бегом. Хотелось на свежий воздух. И там, где не будет никаких нитей.

– Вы что-нибудь почувствовали? – немного обескураженно спросил Жан. – Они вообще что-то сделали?

– Ты не видел? – Альба, которая предполагала, что все-таки как минимум впитывающийся в кожу кокон из магии все должны были заметить, уставилась на товарища.