– Чувства – не доказательства, – заметила воевода.

– А что будет, если появятся доказательства?

– Что будет с предателями?

В душе Ярина готовилась посмеяться над глупым вопросом, однако ответ юноши свидетельствовал о том, что он совсем не так наивен, как могло показаться на первый взгляд.

– Что будет с тем, кто верен короне? – уточнил Сдемир, внимательно глядя на воеводу. – Что будет тому, кто доставит доказательства мятежных замыслов?

– Если они существуют, – добавила Ярина.

– Разумеется, – мгновенно согласился юноша. И повторил вопрос: – На что я могу рассчитывать?

– А чего ты хочешь?

– Стать бароном.

В Зелёном Доме титулы не передавались по наследству, и после того, как Витенег оставит свой пост – по смерти, старости или болезни, – шансы Сдемира на баронскую цепь не особенно отличались от шансов любого другого претендента. А учитывая, что Всеслава прохладно относилась к старому барону, вероятность заполучить титул для его сына могла упасть до абсолютного нуля.

– Ищешь надёжных союзников?

– Я привык называть домен Кузьминки «своим».

– Ты слишком молод, – вздохнула Ярина.

– Когда Мечеслав возглавил Сокольники, он был всего на два года старше меня.

– Мечеслав был умен.

– Хочешь сказать, что, придя к тебе, я совершил глупость?

Воевода призналась себе, что язык у юноши подвешен отлично, и предпочла перейти к делу:

– Расскажи о подозрениях.

И Сдемир не заставил себя упрашивать, выложил всё: свои мысли о новой жрице, график её встреч с бароном Витенегом, график других её встреч и действий, не всех, конечно, но многих. Рассказал об обрывках разговоров, что жрица и барон вели в его присутствии, о том, кого они приглашали на совещания. Многие факты Ярине были известны, о других она слышала впервые.

Через два дня Сдемир приехал снова – со свежими новостями. Ничего особенно важного не рассказал, но некоторые подробности показались Ярине интересными. Потом заскочил «на пару минут» вечером в городскую квартиру воеводы и – так получилось – остался на ночь.

С тех пор они встречались не реже трёх раз в неделю.

– К отцу снова приезжали Бакула и Годун, – небрежно произнёс Сдемир, когда женщина стала одеваться во второй раз. Ещё более спешно, чем в первый.

– И ты говоришь об этом только сейчас? – вспыхнула Ярина.

– Не хотел отвлекаться от главной цели нашей встречи.

– Мальчишка!

– И это тебе нравится.

Но сейчас воевода не собиралась тратить время на шутки.

– О чём они говорили?

– Я не присутствовал, но по обмолвкам отца понял, что они пытаются перетащить Всеведу на сторону Любавы и Мирославы. – Сдемир широко зевнул. – Ты не принимаешь старушку в королевскую партию и тем толкаешь в объятия своих врагов.

– Всеведа может остаться нейтральной.

– Нейтральных скоро не останется.

Ярина отвернулась от зеркала, внимательно посмотрела на любовника, помолчала и, согласившись, тихо повторила:

– Да, нейтральных скоро не останется.

И поймала себя на том, что «избалованный мальчишка» настолько хорошо понимает происходящее, что способен выразить его одной-единственной фразой.

Он настолько умен?

Или знает гораздо больше, чем говорит?

Нужно ли его опасаться?

Поначалу воевода увидела в юноше заурядного предателя, глупого щенка, решившего сдать недальновидного папашу ради вожделенного приза. Поначалу он не вызывал ничего, кроме презрения, но, наведя справки, Ярина поняла, что недооценила Сдемира.

Несмотря на возраст, сын барона пользовался в домене Кузьминки серьёзным авторитетом и имел репутацию парня, «который далеко пойдёт». Одних подкупал жизнелюбием и склонностью к разгульной жизни, других – умом и хитростью, третьих – личной храбростью. Совсем щенком Сдемир принял участие в защите Зелёного Дома от чудов и гиперборейцев, стоял на стене, когда его сверстники прятались по глубоким подвалам, был ранен, долго лечился и заслужил доверие ветеранов.