Теперь он знал, в чем была его ошибка, и это доставляло ему мрачное удовлетворение. Надзор и контроль, проверка и перепроверка – вот ответ на вопрос. Да, будет хлопотно, да, не эффективно, но с этим придется смириться – повышая безопасность, всегда что-нибудь да приносишь в жертву.

Не стоило отдавать так много полномочий Ван Клику, не изучив его досконально. Но еще не поздно разузнать о нем кое-что!

Он нажал аварийную кнопку, и машина резко остановилась.

– Станция? Соедините меня с моим офисом!

Лицо Долорес смотрело на него с экрана.

– Вы на месте? – сказал он. – Отлично! Я боялся, что вы уже дома.

– Я услышала об аварии и сразу вернулась, мистер Гейнс.

– Вы умница. Дайте мне личное дело Ван Клика. Я хочу посмотреть его квалификационную запись.

Она мгновенно принесла дело и принялась читать ему записи, большей частью состоящие из символов и процентов. Слушая, Гейнс машинально кивал головой – данные только подтверждали его подозрения: скрытый интроверт, комплекс неполноценности… Все сходится.

– Замечание комиссии, – прочитала она. – Несмотря на потенциальную нестабильность, выявленную максимумом А и Д на результирующей кривой, комиссия убеждена, что этот офицер тем не менее пригоден к работе. У него исключительно хороший послужной список, и он особенно подходит для руководства людьми. Поэтому его рекомендовано оставить на службе с возможностью дальнейшего продвижения.

– Достаточно, Долорес. Спасибо.

– Да, мистер Гейнс.

– Я иду ва-банк. Держите за меня кулак.

– Но, мистер Гейнс… – Там, во Фресно, на Долорес смотрел пустой экран.

– Проведите меня к Ван Клику!

Охранник нехотя убрал пистолет, упиравшийся Гейнсу в ребра, и кивком головы велел ему первым идти наверх. Гейнс вылез из машины и пошел, как ему велели.

Ван Клик обосновался не в административном корпусе, а в диспетчерской сектора. Его окружали с полдюжины вооруженных мятежников.

– Добрый вечер, директор Ван Клик.

Услышав, что Гейнс признал его новое звание, коротышка буквально разбух от гордости.

– Мы здесь не очень обращаем внимание на титулы, – сказал он с показным безразличием. – Можешь называть меня просто Ван. Садись, Гейнс.

Гейнс так и сделал. Теперь надо было как-то удалить посторонних. Со скучающим видом он посмотрел на охрану:

– Ты что, боишься, что сам не справишься с одним безоружным человеком? Или функционалисты уже не доверяют друг другу?

Ван Клик покраснел от злости, но Гейнс бесстрашно улыбнулся ему в лицо. Наконец коротышка взял со стола пистолет и указал парням на дверь:

– Оставьте нас, ребята.

– Но, Ван…

– Пошли вон, я сказал!

Когда они остались одни, Ван Клик подвинул к себе пульт с кнопкой, который Гейнс до этого видел на экране, и направил на своего бывшего шефа пистолет.

– Ну ладно, – раздраженно проговорил Ван Клик, – попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель – все полетит к чертям! Ну, так что ты хотел мне сказать?

Улыбка на лице Гейнса стала еще шире. Ван Клик нахмурился:

– Что здесь, черт возьми, смешного?

– Прежде всего ты сам, Ван, – ответил Гейнс. – Это надо же такое придумать: ты затеял функционалистскую революцию, а единственная функция, до которой ты смог додуматься, – взорвать дорогу, без которой ты вообще окажешься полный нуль. Признайся, чего ты так боишься?

– Я не боюсь!

– Неужели? Ты сидишь здесь, готовый совершить харакири при помощи своей игрушечной кнопки, и еще говоришь мне, что не боишься? Если бы твои приятели знали, как близок ты к тому, чтобы лишить их всего, за что они боролись, – да они тебя тут же бы пристрелили! Ты ведь их тоже боишься, а?