– Ой, а эта барышня отпрыск той, кто нас с тобой познакомил, милый, – вскинула взгляд, шагая в аудиторию.

На меня смотрел… цветок. Красивый такой. Только на бутоне была мордочка с глазками, как у кошки, в обрамлении пушистых ресничек и пухлые губы, за которыми скрывались острые, как иглы зубы.

– Простите, – нахмурилась, примерно вспоминая кто это такая. – Кокоша?

– Смотри, знает меня, – довольно захлопала ресницами цветочная "дама". – Меня зовут Коко! – важно произнесла она. – А это мой супруг – Тимьян!

– Милая леди! – склонился цветочный "джентльмен", прижимая лист к стеблю, словно руку к груди. – Мое почтение!

– Очень приятно! – хихикнула я, приседая в реверансе.

– Какая хорошая девочка, – залепетала Кокоша, которая мою маму очень "любила", когда та была адепткой.

Только потом я заметила, что в аудитории от нашей болтовни стояла оглушительная тишина. Бегло оглядев всех присутствующих, я теснее прижала к груди тетради и, стараясь не выдать своего волнения от пристальных взглядов, направилась к столу, который стоял возле окна.

– Там занято! – прогнусавила какая-то девица, фыркая.

– А ну, рот свой закрыла! – рявкнула на нее Коко, заставляя меня улыбнуться. – Не тебе решать, где и кому садиться! Присаживайся, девочка моя, – замурчала мне Коко. – Пусть только хоть слово скажут, чихну на них лысеющей пыльцой, будут потом знать!

Я бы и без Кокоши сама справилась, но как же было приятно, что она заступилась за меня.

– Камери? Привет, – шепнула я уткнувшейся в тетради девушке, которая усиленно делала вид, что меня не видит.

Я только сейчас заметила ее, когда уселась на стул и как девушка себя вела казалось мне странным.

В ответ брюнетка мне лишь натянуто улыбнулась, отводя взгляд в сторону.

Пожав плечами, не понимая, с чем связана столь резкая перемена, разложила тетради, игнорируя шепотки у меня за спиной.

«Пусть треплются, не переживай! Ты знала, что этого не избежать. Просто выдержи достойно и не опускайся до их уровня!» – прозвучал мелодичный голос у меня в голове.

От услышанного замерла. Все дело в том, что мамина магия с ней так разговаривала, а еще папин дракон – Арагон. Мама часто ругала его за то, что у него не закрывается рот. Я лишь смеялась, наблюдая сею картину. И сейчас, слыша странный голос в голове, не понимала откуда он мог взяться.

«Сойти с ума точно не могла. Да и с чего бы? Дракон начал говорить? Точно нет, потому что я еще мала, чтобы он пробудился, да и драконы не разговаривают, только у отца говорун. Да и то, потому что они с мамой истинные…»

«А ты поумнее будешь, чем твоя пара, – хихикнул голосок, отчего мое сердце пустилось в галоп, а кровь по венам побежала быстрее. – Тот то ли прикидывается, то ли действительно тугодум. Хотя, знаешь, когда он сегодня нацепил на тебя свою защиту, я уже поверила, что готов принять нас. Но нет… Все отбрыкивается от своего счастья… Чего молчишь? Как воды в рот набрала? – хмыкнула моя внутренняя собеседница. – Не рада мне что ли?!»

«Ра… рада», – заикаясь, ответила, на мгновение чувствуя себя душевнобольной.

«То-то же! Давай, быстренько придумывай мне имя! Нам еще надо решить, как глаза на правду твоему магистру открывать будем…»

На миг прикрыла веки, нервно сглатывая. Не могла в это поверить.

«Его великолепие – моя пара?! Бред!»

«И ничего не бред! – фыркнула дракайна, проснувшаяся раньше положенного времени. – Он очень неплох собой. Симпатичный такой… – ящерка заурчала внутри, распространяя по телу волны мурашек. – Я бы его…»

«Стоп! – выкрикнула мысленно, пытаясь отмахнуться от нахального взгляда карих глаз, который то и дело всплывал перед глазами. – Этого просто не может быть!»