Переход от первобытно-общинного строя к варварству и к первым цивилизациям древности был также связан с потерей женщинами своего главенствующего положения в роду. «Ниспровержение материнского права было всемирно-историческим поражением женского пола. Муж захватил бразды правления и в доме, а жена была лишена своего почетного положения, закабалена, превращена в рабу его желаний, в простое орудие деторождения. Это приниженное положение женщины, особенно неприкрыто проявившееся у греков героической и – еще более – классической эпохи, постепенно было лицемерно прикрашено, местами также облечено в более мягкую форму, но отнюдь не устранено. Первый результат установившегося таким образом единовластия мужчин обнаруживается в возникающей теперь промежуточной форме – патриархальной семье. Ее главная характерная черта – не многоженство….а “организация известного числа лиц, свободных и несвободных, в семью, подчиненную отцовской власти главы семьи”» (Энгельс, 1987, с. 25).

В человеческой истории первые предпосылки романтической любви появляются вместе с оформлением патриархальной семьи. Женщина, закабаленная системой патриархальной семьи, отныне, вплоть до восстановления ее гражданских прав, начиная с XVIII века, как правило, оказывается вне орбиты романтических отношений. Романтическая любовь начинает проявляться преимущественно во внебрачных отношениях.

Вплоть до XVIII века – начала промышленной революции, развития капитализма и демократии – на этой орбите оказываются лишь женщины, в силу тех или иных обстоятельств находящиеся вне патриархальной семьи (как, например, гетеры в Древней Греции), имеющие высокое или исключительное социальное положение, обладающие властью и собственностью, как, например, матроны в Древнем Риме, аристократки. На эту орбиту также очевидно, могли попасть те женщины, которые решались выйти за рамки семейно-патриархальных отношений.

Идеал, феномен любви, связанный с представлениями о физической, эмоциональной и духовной близости в отношениях мужчины и женщины (а также в однополых отношениях), впервые в истории проявился в Древней Греции. В то же время любовь в культуре Древней Греции являла собой нечто особенное, скорее представленное в искусстве и в мифе, а также во внебрачных связях, нежели в реальной жизни, в семейных отношениях того времени.

Это не означает, конечно, что в реальных, в том числе семейных отношениях не формировалась глубокая привязанность и близость, которые затрагивали сексуальную, психологическую и духовную сферы личности. Однако сексуальность, духовность и институт семьи существовали в те времена скорее как самостоятельные, чем связанные друг с другом, феномены. Для культуры того времени в целом характерно разделение и даже противопоставление физической и духовной сфер, страстной (эмоциональной) и разумной частей человека.

Духовные свойства, как полагали древние греки, якобы более полно раскрываются в человеке, когда он находится вне обычных матримониальных отношений, но практикует эротизированные и духовные отношения особого рода, например, гомосексуальные отношения. Для взрослого мужчины, например, особенно ценными для культивирования духовных качеств считались гомосексуальные отношения с мальчиками. Вступая в такие отношения, мужчина мог, якобы, передать мальчику или юноше определенные добродетели. Кроме того, вступая в такие отношения, оба партнера имели возможность развиваться эмоционально и интеллектуально.

Идеал интимных отношений оформлялся и ярко проявлял себя в мифе (в частности, в мифах об Эросе и Психее и Орфее и Эвридике), тем самым впервые в истории играл роль важнейшего эмоционального ориентира в жизни людей. Э. Г идденс пишет: «Идеалы – это не реальность. Насколько мог бы любой конкретный политический режим развить такой тип (идеальных отношений) в полной мере, представляется проблематичным» (Гидденс, 2004, с. 194).