Но оказалось, взрыв в лаборатории ни для кого не был тайной. Более того, виновным в нем считали профессора, а вовсе не ее.

– Да, наслышан. Опять эссенцию жизни пытался сотворить. – Судя по выражению лица, Геральт считал занятия коллеги полной чушью. – Не дают ему покоя лавры Создателя. Сильно на тебя наорал?

– Не очень, – соврала Изольда, не желая лишних проблем.

Она стояла у дверей в лаборантскую, смиренно сложив руки на животе. Подбородок чуть опущен, платье прикрыто передником. Волосы гладко зачесаны назад, собраны в пучок. Шпильки ей подарила Аза: «Не сережки, но тоже сойдет, настроение после Хаббарда поднять».

– Он сумасшедший. – Геральт покрутил пальцем у виска и растер ладони.

Изольда заметила на них характерные красные пятна – замерзли.

– Вы потеряли перчатки, герр? – заботливо спросила она.

– А, – досадливо отмахнулся Геральт, – проспал, забыл впопыхах дома.

И без всякого перехода, нахмурившись, спросил:

– Надеюсь, ты завтракала?

– Обязательно, – широко улыбнулась Изольда и предложила зажечь одну из горелок, чтобы пальцы Геральта быстрее согрелись. – Вы же маг, вам важно ощущать магию пальцами.

– Откуда ты знаешь? Ты же магов прежде не видела, – игриво полюбопытствовал он и украдкой зевнул.

Не стоило вчера засиживаться допоздна в надежде отыграться. Карта все равно не шла, только под конец в его карман перекочевали жалкие пять денье. Никакого сравнения с проигранными в совокупности пятью сольдо.

– Ну… Я… – Кончики ушей Изольды покраснели. – На самом деле, видела.

Геральт ждал продолжения, но она молчала. Не желая встречаться с ним взглядом, принялась натирать металлические жаровни.

– Давно следовало спросить об этом напрямую… – Пальцы Геральта барабанили по столу. – И я спрошу, но после занятий. А пока, – он сверил время по карманным часам, – собери-ка мне дистилляционный аппарат. Сама справишься?

Изольда кивнула. Под руководством Геральта она уже делала это вчера.

– А еще подготовь пробирки, по пять на каждого. И весы. Гирьки возьми маленькие, те, что меньше единицы.

Пока Изольда возилась с трубками, бегала туда-сюда по лаборатории, лабораторный корпус постепенно наполнялся голосами. Топали по коридорам десятки ног, затевали короткие потасовки в гардеробе, толкались на лестнице студенты. Входить в аудитории пока не входили: успеется.

Размяв спину, не стеснясь чужого присутствия, возможно, наоборот желая покрасоваться перед девушкой, Геральт сделал несколько простеньких упражнений. Во время наклонов и махов рубашка плотно облегала его тело, обрисовывая корсет мышц. Изольда старалась не смущать Геральта, но совсем не смотреть не могла. Было в этом… что-то непристойное. Девушке ее происхождения не полагалось думать, представлять, что скрыто под одеждой.

– Обычно я занимаюсь в парке, – когда она в очередной раз проходила мимо, пояснил Геральт, – но в этот раз не вышло. Ты счастливица, Изольда, позавтракала, а я успел только выпить кофе.

– Вам принести чего-то в перерыве из столовой? Полагаю, они не откажут, если я скажу, что это для вас.

Он задумался:

– Принеси, если несложно. Сэндвич с ветчиной.

Изольда тайком сглотнула слюну. Сэндвич – ей полагалась разведенная овсянка на воде с крошечным кусочком сливочного масла. И то она счастливица, той же Азе полагалась пустая каша.

Эх, взглянуть бы, чем кормят студентов… Она случайно сказала это вслух и получила ответ:

– Яичница, бобы, поджаренные ломтики ветчины. И все не бесплатно, за десять денье в месяц, поэтому бедные в столовую не ходят. Купят накануне что-то у лоточников в городе, утром съедают.