Но Рим, властителем которого оказался Веспасиан, пережил глубокие изменения. Массовые беспорядки вызвали в обществе страхи насчет упадка римской власти и влияния. Ситуация в далекой Иудее была особенно неприятной. То, что какие-то низкие иудеи восстали первыми, было плохо; то, что восстание не удалось подавить после трех лет войны, было просто непостижимо. Естественно, другие покоренные народы тоже восставали. Но это были не галлы или бритты, это были суеверные крестьяне, кидавшиеся камнями. Сам масштаб Иудейской войны и то, что она случилась в период глубокой социальной и политической нестабильности в Риме, породило в римском обществе нечто вроде кризиса самосознания.

Веспасиан понимал, что для укрепления собственной власти и излечения напасти, одолевшей римское общество, ему нужно переключить внимание людей с внутренних проблем на какой-нибудь эффектный завоевательный поход. Маленькая победа ничего бы не решила. Императору требовался полный разгром вражеского войска. Для того, чтобы получить поддержку рассерженных граждан и уничтожить страх в сердцах подданных, ему нужен был триумф: пышная демонстрация римской мощи со множеством пленников, рабов и добычи. Поэтому сразу после вступления на трон Веспасиан решил завершить дело, которое он оставил незаконченным в Иудее. Он не просто подавит восстание, этого было бы недостаточно для его целей. Он уничтожит иудеев полностью. Он сотрет их с лица земли. Опустошит их страну. Сожжет их Храм. Разрушит их религию. Убьет их Бога.

С высоты своего положения в Риме Веспасиан посылает Титу приказ немедленно выступить на Иерусалим и любой ценой положить быстрый и решительный конец иудейскому восстанию. Император не мог знать того, что восстание само по себе уже оказалось на грани поражения.

Вскоре после того как Менахем был убит, а сикариев изгнали из Иерусалима, восставшие начали готовиться к римскому вторжению, которое маячило на горизонте. Они укрепляли городские стены и готовили военное снаряжение: собирали мечи и стрелы, ковали доспехи, расставляли катапульты и баллисты по периметру города. Юношей поспешно учили приемам рукопашного боя. Весь город был в панике, пока повстанцы расставляли людей на позиции и ждали, когда придут римляне и потребуют Иерусалим обратно.

Но римляне не приходили. Восставшие, безусловно, знали о тех опустошениях, которым подверглась земля вокруг. Каждый день толпы избитых и окровавленных беженцев стекались в Иерусалим. Город был переполнен до краев. Но внимание римлян в это время было сосредоточено на сельской местности и крупнейших опорных пунктах восставших, таких как Тивериада, Гамала и Гисхала. Чем дольше восставшие ждали прибытия римлян к Иерусалиму, тем сильнее становились нестабильность и раскол в правящих кругах города.

С самого начала в Иерусалиме было создано своего рода временное правительство, состоявшее в основном из представителей храмовой аристократии, примкнувших к восстанию (во многих случаях – неохотно). Так называемая «умеренная» группировка выступала за то, чтобы, по возможности, договориться с Римом. Они хотели сдаться без условий, попросить о милости и снова подчиниться империи. «Умеренные» имели довольно много сторонников в Иерусалиме, особенно среди более состоятельных иудеев, искавших способ сохранить свое положение и имущество, не говоря уже о жизни.

Но более многочисленная и более говорливая партия была убеждена в том, что Госоподь повел иудеев на войну против Рима и он же приведет их к победе. На данный момент обстоятельства могли казаться безрадостными, а враг – непобедимым. Но это была часть Божьего замысла. Разве пророки не предупреждали о том, что «засеянные поля внезапно явятся как незасеянные, и полные житницы окажутся пустыми» (3 Езд. 6. 22)? Но если израильтяне останутся верными Господу, очень скоро они узрят Иерусалим облаченным в славу. Трубы вострубят, и все, кто услышат их, будут поражены страхом. Горы станут равнинами, а земля разверзнется, чтобы поглотить врагов Бога. Нужна всего лишь преданность. Преданность и рвение.