Внутри располагалась какая-то чахлая контора с фикусом на окошке и искомым прибором в закутке.

– Миленькая, – сказал я, подмигивая скучающей у ксерокса девушке, – мне вот эту книжку, а? Два экземпляра?

Девушка вздрогнула и посмотрела на меня. Черт! Я и забыл, на что я похож. Еще примут меня тут за представительницу сексуального меньшинства.

Девушка приняла от меня деньги и принялась ксерить книжку. Но – вот неожиданность! Как она ни старалась, в лоток вылетали одни непропечатанные страницы. Что за притча! Как только положит на стекло какую-нибудь газету или книжку для проверки, так сразу ксерится в наилучшем виде. Как только положит мою книжку – листы идут белые, как передник первоклассницы!

Тут я занервничал и полез через перегородку.

– Пустите, – говорю, – я сам.

– Да она у вас, женщина, заколдованная какая-то, – чуть не плача, говорит мне девица.

И тут на улице раздался такой шум и визг, словно пяти сигнализациям наступили на хвост. Я подскакиваю к окну и вижу – два гаишных «форда» с размаху подлетают к «шестерке», в которой мирно дремлет Асмодей, выдирают с корнем дверцу и волокут Асмодея наружу, под дула автоматов. Б..! Пожалел я водителя, выкинул, не замочил – вот она, людская благодарность! Раскудахтался, сука, на ближайшем посту!

– Руки вверх!

Я оборачиваюсь – сзади уже стоят двое ментов и тычут в меня пушками.

– Тебе, краснозадая, говорят!

– Это я-то краснозадая? – свирепею я. Еще никто не называл Шарифа Зверя краснозадой.

И в ту же секунду из-за моего плеча слышится голос:

– Зачем вы обижаете моего друга?

Я оглядываюсь: Асмодей! И как он, черт, успел с улицы оказаться здесь?

А Асмодей ухмыляется и щелкает пальцами. И тут же все пребывающие в комнатке превращаются в девушек в красном жакетике и на высоких каблучках. Включая ментов. Я балдею. Менты тоже балдеют. Они не знают, какую из тех, кто в красном жакетике, класть на пол. Я бы на их месте тоже пришел в недоумение. А пока, пользуясь их растерянностью, я выскакиваю из окна и делаю ноги.

Я и Асмодей бежим по узкому переулку. Мы в красном жакете и на высоких каблучках. За нами ломит целая толпа ментов – пять штук. Они тоже в красном жакете, на высоких каблучках и с женской мордой. Менты разъярены. Еще бы! Если бы меня из мужика превратили в телку, я бы тоже разъярился.

– Вот что, – шепчу я Асмодею, влетая в сквозной подъезд, – превращай обратно!

В следующую секунду я ощущаю, что на мне штаны и, слава Богу, изнутри меня в эти штаны кое-что упирается.

В подъезд влетает целое стадо девушек в красных жакетах. В руках девушек – омоновские «кипарисы».

– Парни, – орет одна, – девок тут двух не пробегало?

– Каких?

– Да таких же, как мы!

– Вот туда побежали, – показываю я. Стадо пробегает через подъезд и скрывается в неизвестном направлении. Я начинаю ругаться.

– Слушай, – говорю я, отругавшись, – Асмодей, почему я ксерокс с книжки снять не мог?

– Что такое ксерокс?

– Ну, копия.

– Но волшебная книга может существовать только в одном экземпляре, – разводит руками Асмодей. – Единственный способ снять с нее копию – это переписать ее собственноручно. В таком случае, по мере переписывания, переписанные слова будут пропадать с листов книги. Это очень хороший способ. Ведь если ты делаешь по невниманию ощибку, то переписанное слово не исчезает и ты можешь сразу заметить, что что-то не в порядке.

Это мне не нравится. Это значит, что я не могу отдать книгу Князю. Впрочем, вопрос с Князем, кажется, снят с повестки дня.

– Ладно, – говорю я Асмодею, – пошли пожрем чего-нибудь. Только без твоих фокусов, ясно? Мне тут остались командировочные в наследство от полушкинского мужика, на них и пожрем. Ясно?