- Будешь знать? - возопила Лайма и ткнула мне под нос свой айфон размером с экран моего ноутбука. - Только не говори, что ты не в курсе, и вообще тебя подставили!          

Я скосил глаза и, взяв невестушку за запястье, отодвинул ее руку подальше. Рассмотрел фотографию.      

На ней был я. Ну, да. Определенно я, не далее, как вчера. В костюме Мороза и с Митей на руках.      

- О чем я не знал, Лайма? - поинтересовался устало, не представляя, к чему она клонит.        

Невестушка отошла и принялась расхаживать по кабинету. Ругались мы с ней редко. В основном, она была неотъемлемым аксессуаром на всяких выходах в свет. Ну и, заодно, гарантом того, что когда-нибудь фирма ее отца сольется с моей фирмой в весьма выгодном и денежном экстазе.           

- О своем сыне! - переходя на истерику, выдала Лайма.       

Чегоооооо, блин?         

- Ты не в себе, - поставил я диагноз. - О каком, мать его, сыне речь?        

- О твоем! Вот он, сидит у тебя на руках! - И она вновь подлетела ко мне и едва ли не сунула айфон в морду моего лица.         

Я запрокинул голову и заржал. Что вообще в мозгах у этой женщины? И, кстати, откуда у нее фото со вчерашнего утренника?          

- Не смешно, Павел! Поверь, мне уж точно не до веселья.           

Поднявшись из-за стола, я кивнул Лайме на диван и отдал распоряжение:          

- Присядь.        

Подошел к бару. Пить так рано было не в моих правилах, но, видимо, придется. Наполнив два бокала едва ли не до краев, протянул один невесте, второй тут же опорожнил сам.           

- Что за история с моим сыном? Это первый вопрос. И откуда у тебя фотки с утренника в детском саду? Это - вопрос второй.        

Я ожидал какой угодно реакции. Что Лайма начнет менжеваться. Заламывать руки и говорить, что снимки она достала через кого-нибудь там такого. И что сына никакого нет, это просто была проверка (три раза ха-ха). Но услышал следующее:              

- Эти, как ты изволил выразиться, «фотки» - заполонили собой весь интернет! - Она отпила глоток «успокоительного» и, отставив бокал, выдала: - Ты что, притворяешься? Или действительно не видишь, что этот ребенок - твоя копия?            

Кто? Митя? Моя копия?          

Дал знак Лайме, мол, давай сюда свой айфон. Она протянула мне тот, и я принялся рассматривать фото. Во мне вряд ли можно было заподозрить Павла Мельникова (спасибо Саше), босса крутой фирмы и довольно известную личность. Митя и вовсе был самым обычным ребенком. Так откуда, черт бы все побрал, у Лаймы возникли подобные подозрения?             

- Что вообще происходит? - растерянно вопросил я в пустоту.          

- Происходит то… что ты скрывал от меня ребенка, - не особо искренне всхлипнула невеста.         

- Я не о том. Откуда фотки в инете?         

- Это все, что тебя волнует?!            

Она вновь подскочила, словно в Лайме имелась туго сжатая пружина.              

- Нет, - заверил я ее в ответ. - Но кто их туда отправил, знать хотелось бы.            

- А твой сын?        

- Да какой сын? У меня нет никаких детей!         

- Но он похож на тебя как две капли! Прочти комменты! Все в один голос утверждают, что этот ребенок - твой!             

Лайма, дометавшись до изнеможения, упала на диван и, закрыв лицо руками, зарыдала. Я же сидел, как самый распоследний остолоп, и не понимал, какого хрена вообще творится.       

Фотографировал Мирон - это я помню. Максимум, кому он мог переслать фотографии - Сашке. Зачем они их выкинули в сеть? Хотя, хрен с ним, выложили и ладно. Но почему Лайма была уверена в моем отцовстве?