– Если ты этого не сделаешь сам, сделаю я, – уже привстаю, чтобы выполнить задуманное.

– Это насилие, – закатывает глаза Тим-Тим. – На, – кидает на стол увесистый плюшевый рюкзак в форме машины.

– Можешь это считать принудительными мерами воспитательного характера, – открываю рюкзак и вытряхиваю все на стол.

Вещи. Пара футболок, штаны.  Шапка.

– Шапка? – беру в руки вещь. – Летом?

– Конец августа. Погода непледсказуемая, – снова этот вид умника.

– Ну что там? – подает голос Леха.

– Нет телефона, – все просмотрел, прощупал рюкзак, но ничего. И даже документов на пацана нет. Как вообще такое возможно?

– Не мать, а кукушка какая-то, – пробубнил Леха.

– Сам ты кукушка, – огрызнулся малой. – Она сама меня пливела. Так что… никто меня не блосал. Так что у тебя, папа, – выделяет это жуткое слово, – есть влемя, чтобы побыть со мной и узнать меня получше, пока мамуля занята.

– А меня спросить не хотите, нужно ли оно мне?

Пожимает плечами.

– Мне нужны доказательства, что ты мой ребенок. А для начала неплохо было бы поговорить с твоей матерью. Больше чем уверен, это огромная ошибка, которую нужно исправлять. Только почему это должен делать я? – меня переполняет возмущение.

– Не кипятись, – встревает Леха.

Мои метания прерывает звонок мобильного. Наташа. Ар-р-р, как же вовремя.

– Да, любимая, – отвечаю, а у пацанчика брови взлетают домиком. – Жив-здоров.

– Леша, пойдем покажешь мне квалтилу, – не вовремя выдает мальчик.

– Это что там у тебя за детский сад? – тут же выдает Наташа.

Я прикрываю динамик и плетусь на лоджию. Леха взял мальчика за руку и повел вглубь квартиры.

– Это с улицы, дети гуляют, а я на лоджии, – вру.

– Ты еще дома? Обычно в это время ты уже на работе.

– Собираюсь, – а у самого мысли крутятся относительно чужого мальчика.

– Хорошо. Тогда вечером у тебя как обычно?

И тут я вспоминаю, что вечер субботы и каждое воскресенье мы проводим вместе. Выбираемся в люди. Но шанс, что я сегодня смогу вернуть мальчика его нерадивой мамаше, крайне невелик.

– Тимур, ты еще здесь? – раздается голос девушки. – Сегодня что-то со связью.

– Здесь. Слушай, давай к концу рабочего дня созвонимся и там все решим, много работы, – и отключаю связь.

Так, если о Тим... как его там, узнает Наташа — это будет скандал. А если информация просочится в прессу? Мне не нужны такие слухи.

Нужно что-то срочно делать. 

Думай, Тим, думай!

Отложив телефон в сторону, я снова обдумываю свои дальнейшие действия. В комнату возвращается Леха с довольным мальчуганом.

– А у тебя большая квалтила, – говорит он.

– Угу, слушай, давай, иди включи телек, найди мультики. Взрослым дядям нужно поговорить, – отправляю пацана к огромной плазме и дивану.

Леху зову к барной стойке.

– Чего? 

– Чего думаешь? – интересуюсь мнением друга.

– На тебя все-таки похож, – на полном серьезе заявляет он.

– Ты какую смерть предпочитаешь? Быструю или мучительно-долгую?

– Да что я такого сказал? – воскликнул товарищ.

Мальчишка тут же на нас оглянулся. Леха ему улыбнулся и тот, подмигнув ему, продолжил щелкать пультом.

– А то, – зашипел я, сбавив громкость, – это не мой ребенок. Мне не нужны дети, и вообще, эта ситуация кажется мне трындец какой-то липовой.

Леша сводит брови на переносице и задумывается.

– Надо искать его мать, – подходит к кофемашине и нажимает на кнопку. – Башка все еще трещит, – жалуется. – Аспиринчик есть у тебя?

– Верхний шкаф, слева.

Мужик, пыхтя, находит волшебную пилюлю, запивает ее водой. И садится за стол с чашкой кофе. Какой по счету уже?

– Ты правда не помнишь, с кем мог бы заделать его? – кивает в сторону пацана.