- Мы проиграли, - с усилием натянул на губы скупую улыбку. - Придется выбираться.                  
Постарался сказать это легко, но глазами выражал все, что чувствовал на самом деле. И был уверен, что она поняла мой посыл  - это еще далеко не конец.                                                  

Позже, той же ночью, я обдумывал все, что произошло за день. И понял главное - было абсолютно верным решением привезти Аню на этот праздник. Вспомнив, как она расспрашивала про Диану, улыбнулся. Либо я совсем ничего не понимаю в жизни, либо Аня… ревновала. И это было именно то, что нужно. Жизнь, кипящая вокруг нее, должна была пробудить в ней ответное желание - тоже жить. Быть частью всего этого. Рискнуть, чтобы выиграть. И если ради того, чтобы этого добиться, мне придется манипулировать ее чувствами и постоянно напоминать, от чего она отказывается - я пойду и на это. Я пойду на все, лишь бы ее не потерять. Причем на сей раз это могло случиться окончательно и бесповоротно. Одно дело - знать, что она где-то живет своей жизнью, дышит, улыбается и, возможно, иногда обо мне вспоминает, и совсем другое - понимать, что она больше никогда не вернется. Что нет на земле того места, где можно найти ее и все исправить.           
Нет, доводить до такого исхода я просто не имел права. Поэтому, поднявшись рано утром, сразу направился туда, где мог отыскать надежду. К врачу, который был известен как один из лучших в стране по части той проклятой болезни, которая грозила отнять у меня Аню.                               
Войдя в стерильно-чистый кабинет, я поздоровался с Виталием Дмитриевичем и расположился напротив него.          
- Спасибо, что уделили мне время, - сказал, прежде, чем протянуть ему копии результатов анализов.          
- Надеюсь, что смогу вам чем-то помочь, - ответил также вежливо врач и погрузился в изучение принесенных мной бумаг.         
Я же отчаянно впился взглядом в его лицо, с тревогой стараясь прочитать на нем заранее то, что услышу. Приговор или надежду. Но лицо врача оставалось абсолютно непроницаемым.           
Сердце надрывно отсчитывало удар за ударом, и я едва сдерживался, чтобы не потребовать одного простого ответа - каковы шансы на излечение?                                 
Наконец тот снял с носа очки и, медленно отложив их в сторону, проговорил:                               
- Роман, не думаю, что вам нужна спасительная ложь. Поэтому скажу правду. Исходя из этих результатов, все действительно очень плохо. Шансы практически минимальны.                       
Перед глазами встало лицо Ани - живое, смеющееся, с игривыми лучиками, плясавшими в глазах. Такое, каким знал его всегда. Как она могла умирать, черт возьми? Как?!                                       
- Но они есть. Ведь есть? - проговорил глухо.                                                                                            
- Есть, - кивнул врач. - Знаете, что я посоветовал бы вам, Роман? Во-первых, переделать анализы, чтобы исключить возможную ошибку. Во-вторых, могу порекомендовать вам своего коллегу, прекрасного специалиста, который добился огромных успехов в лечении этой болезни. На его счету много случаев исцеления даже в самых безнадежных ситуациях. Но есть одно «но».           
- Какое?                                                                                                                                                 
- Он практикует в США. Ваша… подруга сможет вынести длительный перелет? Как она себя чувствует?