- Надо вазу пошире подобрать, чтобы им было удобно стоять. Хотя ладно, потом. Есть хочу до ужаса! Ты ужинать будешь?

Не дожидаясь ответа, я прошла на кухню, раскрыла холодильник и замерла, уставившись на полки.

- Цветная капуста… не то. Котлеты… тоже не то. Бутерброды… да ну их. О! Пельмени! Мам, ты будешь пельмени?

В гостиной продолжали выразительно молчать. Я поставила кастрюлю с водой – есть и правда хотелось! – и отправилась сражаться с драконом.

- Не поняла, ты пельмени будешь есть?

- Нет, спасибо, - еле слышно ответила мама.

- Точно?

- Спасибо, не хочется. Я устала, пойду спать. Спокойной ночи.

Она и в самом деле поднялась и с размеренностью автомата переобулась, аккуратно повесила сумочку на предназначенный для этого крючок и вошла в ванную.

Дракон от боя отказался, даже из пещеры не вылез.

Ладно, завтра тоже будет день. Кстати, что там у нас? Ах, пятница? Отлично! Начну с банковской ячейки, а дальше посмотрим.

Предъявив паспорт, я следом за девушкой в форменном пиджаке прошла по коридорчику вглубь помещения банка. Мы миновали дверь без опознавательных знаков и вошли в комнату, три стены которой были от пола до потолка закрыты шкафами с рядами номеров на многочисленных дверцах; посередине стоял большой канцелярский стол без тумбочек и прочих излишеств. Дополняли аскетическую обстановку два стула. Девушка мило улыбнулась и вышла, закрыв за собой дверь. Я нашла ячейку с номером сорок два и воткнула в скважину ключ, который лежал в конверте вместе с запиской. Металлическая дверца раскрылась; внутри была довольно большая деревянная коробка, коричневый конверт формата А4 и в глубине – три толстых и очень потрёпанных тетради. Вынув коробку, я поставила её на стол и выдвинула крышку.

- Яйцо в утке, утка в зайце… - пробормотала, глядя на нечто, завёрнутое в пожелтевшую от времени мягкую ткань. – А если тебя развернуть, там будет ещё одна коробочка?

Не стану врать: на миг промелькнула дурацкая мысль, что в этом ящичке бабушка прятала какие-нибудь обалденные ценности; вот я приподниму уголок ткани, а там… Отогнав эту мысль, глубоко вздохнула и решительно раскрыла свёрток.

- …! – я шлёпнулась на стул и потрясла головой, надеясь поставить на место мозги. – Это точно моя ячейка?

Да, номер сорок два… Ну, бабуля, от тебя я такого не ожидала!

Да уж, предполагать можно было что угодно, но действительность, как водится, ожидания перешагнула с лёгкостью, даже и не заметив. На белом когда-то бархате лежала маленькая балалайка. Совсем маленькая, пикколо – сантиметров сорок длиной. *)

_____

*) Размер балалайки-пикколо работы мастера С.И.Налимова - 44,3х27,5х6,8 см

Внутри крафт-конверта оказалась тоненькая книжечка в мягкой обложке, формата А4, с надписью на обложке: «Школа для балалайки. Составил П.К. Селиверстов при участии Мастера игры на балалайке В.В.Андреева». И дата издания – 1887 год…

Осторожно я раскрыла книжечку: на форзаце была размашистая надпись когда-то, наверное, синими, а теперь коричневыми чернилами. Дар кому-то от кого-то, вчитываться в витиеватый старинный почерк я не стала.

Вот так, Тата. Твоё наследство, бери и владей.

Может, я бы и позволила себе попереживать подольше, но в дверь постучали, и женский голос поинтересовался, скоро ли я закончу занимать хранилище. Ладно, раз так, надо торопиться. Я сфотографировала оба предмета со всех сторон, отдельно засняла надпись на форзаце и рисунок на деке. Приоткрыла верхнюю тетрадь: бабушкин почерк, дата чуть ли не сорок лет назад… Дневники? Ладно, это потом. Сложила тетради обратно в ячейку, вернула книжечку в крафтовый конверт, осторожно завернула балалайку в бархатное полотнище и убрала в коробку. Заперла ячейку и вышла, надев на лицо выражение абсолютного равнодушия.