– Я изучил материалы дела. Никакой доказательной базы. Парень даже не знал, что перевозит наркотики. Почему не провели обыски в ООО «Мирт»? Он же там забрал груз?

– Слушай, Смирнов, ты там охраняешь, вот и охраняй. Не повезло пацану – и всё. Не под той звездой родился. Тебе-то что.

– Скажи, мудак, ты палку получил или занесли? Он же ещё ребёнок!

– И чо? Иногда змею закона нужно кормить свежей кровью. Смирнов, успокойся, дело закрыто. Охраняй преступника.

– Пройдёт несколько лет, и ты, гондон, окажешься у меня в гостях. Такие, как ты, всегда здесь оказываются. И тогда мы с тобой по-другому поговорим. Будь здоров.

– Виктор Петрович, приветствую, дорогой ты мой!

– Здравствуйте, Юрий Михайлович.

– Тут оказия вышла, одному очень уважаемому человеку нужно полгодика у вас проваландаться. Прошу посодействовать и поселить в отдельную камеру с удобствами.

– Без проблем. Но у меня встречная просьба будет. У меня есть заключённый по наркоте. Я считаю, парень перевоспитался. Его бы по УДО выпустить.

– Виктор Петрович, по психоактивным веществам почти нереально. Там сейчас проверки.

– Ой, беда, Юрий Михайлович, запамятовал совсем, у меня же в одиночках ремонт сейчас идет, мест нет. Передайте вашему уважаемому человеку, что его поселят восьмым в камеру к славным парням, которые коротают сроки за особо тяжкие.

– Витя, ты совсем?

– Юра, надо!

– Ок, сделаю.

На скамейке возле тюрьмы сидели два человека. Со стороны они напоминали отца и сына. У того, что помладше, была большая сумка.

– Виктор Петрович, как вам это удалось?

– Повезло. Что чувствуешь?

– Какое-то приятное чувство…

– Такое приятное чувство испытывает только свободный человек в начале долгого пути. Что делать планируешь?

– В универе восстановлюсь. Вы же мне план написали, – он достал из кармана листок из камеры с четырёхзначными цифрами и дописал в список «Надежда +10 000». – Как с сыном в кино сходили?

Есть ритуал, который мы выполняем ровно два раза в год: весной и осенью. Островок стабильности. Национальная идея. Альфа и омега бытия. То, что нас объединяет. То, что можно обсуждать даже с «чайниками», ничего не смыслящими в вопросе. Я, конечно, говорю о сезонной смене автомобильных шин.

У каждого уважающего себя машиновладельца есть свой гуру покрышек. Моего зовут Сергеем, ему сорок пять с хвостиком. Недавно Сергей захотел покоя, ушёл с работы кем-то важным и стал управляющим складом-магазином по продаже шин. Управляет он собой и ещё одним пареньком, который и «переобувает» счастливцев, решившихся на новые «нокиян» или «бриджики». Пока паренёк занимается разбортовкой моих колёс, мы с Сергеем обсуждаем актуальные общемировые проблемы. Делать это особенно удобно в обшарпанной комнате при складе. Я лежу на небольшом диванчике в углу, а Сергей сидит за единственным столом со стареньким ноутбуком.

– Николай, давайте сто рублей. Вам дополнительные резинки надо поставить.

– Не вопрос. Презервативы?

– Ха-ха, – сказал Сергей.

Потом подумал и почему-то добавил:

– Вот же москвичи фиговые, ну что за люди.

– А чем москвичи провинились?

– Да уроды. Звонит мне недавно москвич, хочу, говорит, купить колёса. У нас тендер, много участников, возможна переторжка. Ну я ему цену озвучил, а он требует коммерческое предложение и проформу договора. Отвечаю: слушай, столичный, я могу тебе фотку калькулятора отправить с этой ценой, тогда ты провод телефонный обмотаешь вокруг шеи и резко побежишь в соседний кабинет.

– Может, он по мобильному звонил.

– На этот случай у меня другой рецепт. Пусть возьмёт свой мобильный, поместит аккуратно в упомянутый вами презерватив и сунет туда, куда колесо не пролезет.