Выходило, что Курт ни словом не обмолвился о том, что предложение исходило от меня.

– Что ты знаешь об этой дамочке? Она сейчас пойдет в полицию и заявит о твоей деятельности…

Я тихонько кашлянула, привлекая внимание:

– Я не пойду в полицию.

Оба Амелунга дружно обернулись ко мне.

– Вы еще здесь? – нелюбезно поинтересовался папа Амелунг.

– Я забыла велосипед, – отважно объяснила я свое возвращение.

Мой велосипед, действительно, стоял одиноко прислоненный к стене. В тишине я подошла к велосипеду, выкатила его на улицу.

Я почувствовала навалившуюся вдруг усталость, вязкую и тягучую. Мне предстоял неблизкий путь домой. Умом я понимала, что если ехать так, как мы добирались сюда, через парк, то получится огромный крюк, но никак не могла сообразить, куда мне нужно двинуться, чтобы вышло короче. Этот район мне плохо знаком, а спросить не у кого. Ну в самом деле, не возвращаться же еще раз!

У Оливера в кармане осталась моя прищепка для брюк. Подпирая велосипед боком, я нагнулась, чтобы заправить штанину в носок. Понятно, что неэстетично, но кто ж меня увидит в темноте.

– Уж не решили ли вы поселиться в нашем гараже? – услышала я позади себя. Неприветливый голос обращался прямиком к моей вытаращенной в небо пятой точке.

Я резко дернулась, велосипед, вывернув переднее колесо, заскользил куда-то вниз, но был решительно подхвачен папой Амелунгом. Удивительное дело, он смеялся. И ничего смешного, совершенно ничего.

– Доктор Амелунг, вы не могли бы указать мне дорогу?

– Хм, неблизко, – констатировал Клаус Амелунг, услыхав адрес. Поразмыслив, добавил: – Вот что, разрешите мне вас довезти. В нашем городе вечерами бывает небезопасно.

– На велосипеде? – тупила я. Я, кажется, начала понимать, почему при упоминании герра Амелунга в интонациях Оливера, Агнет и даже Курта проскальзывал священный ужас.

– Бог мой, почему на велосипеде? На машине. А велосипед мы положим в багажник.

Вот ведь, я даже не заметила, что прямо у гаража стоял припаркованный джип доктора. Ну да, не на помеле же он сюда прилетел!

Священный ужас оказался заразным, мне нисколько не хотелось оказаться в машине с папой Курта и Агнет, лучше уж до утра колесить по опасным окрестностям. Но я не решилась отказать, только обреченно кивнула в темноте. То ли он сумел разглядеть мой кивок, то ли счел молчание за согласие, но без долгих слов велосипед оказался в машине, и мне ничего не оставалось, как протиснуться в галантно приоткрытую дверь.

Я ждала, что доктор Амелунг с места в карьер начнет воспитательную беседу, но он не начинал. Ехать же в молчании было тягостно, пришлось начинать мне. Что я могла ему сказать?

– Вы извините меня, доктор Амелунг, я вижу в случившемся свою прямую вину. – Я говорила правду, но, на всякий случай, для убедительности, вздохнула.

Он не ответил, и тишина повисла с новой силой.

– Это ведь я подбила вашего сына на сеанс гипноза. – Мне не хотелось, чтобы Курт еще и меня прикрывал, взрослую тетеньку. – Оливер дома рассказал мне, как Курт проводил гипноз с ними, и меня это очень насторожило. Вы же понимаете, я – мать и должна была прояснить для себя картину.

Мне не хотелось признаваться ему в собственной психической ущербности. Да и, насколько я успела узнать, шизофрения – одно из противопоказаний для проведения гипноза. Решит еще, что я шизофреничка, зачем Курту отдуваться?

Клаус Амелунг только поднял брови и скривил уголок рта. Вообще-то я не считаю себя излишне болтливой, скорее наоборот, но в эту минуту мне захотелось замолчать навсегда. И я замолчала.