«пока на Капитолий всходит верховный жрец с безмолвной девой». Это означало: пока стоит Рим, а Рим, как известно, вечен. И действительно, ничто для римлян не олицетворяло вечность их города и миропорядка в большей степени, чем культ дев-весталок.

Культ этот был очень древний. Он предшествовал основанию города: мы помним, что Ромул и Рем считались сыновьями весталки Реи Сильвии и бога Марса. Коллегию весталок в Риме утвердил легендарный царь-законотворец Нума Помпилий, тот же, что основал Регию. Главной обязанностью весталок было сохранение священного огня Весты и охрана священных предметов – их точный перечень неизвестен, но среди них был Палладий, деревянная статуэтка Афины, спасенная когда-то Энеем из горящей Трои. Так в культе весталок изначально сошлись несколько важных для римлян географических компонентов: альбанский, троянский, латинский, общесредиземноморский (у Весты был греческий прототип – Гестия, богиня домашнего очага). Римлянам было важно считать себя первыми среди равных в семье народов, но они понимали, что этим первенством они обязаны не чистоте породы, а, наоборот, плавильному котлу, в котором их нация формировалась.

Первоначально весталок было четыре, потом это число увеличили до шести. Девочек записывали в весталки в возрасте от шести до десяти лет. Требования были довольно жесткие: у кандидаток не должно быть никаких физических недостатков; у них должны быть живы оба родителя; отец должен быть жителем Италии; ни один из родителей не может быть рабом или представителем низкого ремесла. Отбор осуществлялся более или менее как армейский призыв, по выбору верховного жреца, а из числа отобранных – по жребию, чтобы выбор людей был подтвержден волей богов. В исторические времена, впрочем, необходимости в столь строгом ритуале не было: влиятельные родители сами предлагали своих дочерей, и их просьбы обычно удовлетворялись. С другой стороны, популярность этой практики тоже не всегда была одинакова: стареющий Август упрекал сенаторов, что они не предлагают дочерей в весталки, и уверял, что будь у него внучка подходящего возраста, он не колебался бы ни секунды. Зато даже в древнейшие времена весталок выбирали не только из патрицианского, но и из плебейского сословия; только весталки могли с полным правом предстательствовать перед богами за весь римский народ.

Девочка становилась весталкой в ходе обряда, который позднейшие историки назвали captio, «захват». Он несколько напоминал архаичный свадебный ритуал, но останавливался на полпути, не передавая «невесту» из-под власти отца под власть мужа. К девочке, сидящей на коленях у отца, подходил верховный жрец, хватал ее за руку и уводил, «как будто ее взяли пленницей на войне», отмечает книжник ii века н. э. Авл Геллий, оставивший самое подробное описание этого обряда. При этом жрец произносил следующую формулу: «Жрицей-весталкой, которая будет выполнять священные обряды, как по закону положено выполнять жрице-весталке ради римского народа и квиритов, как той, что по высшему закону их исполняла, я тебя, Амата, беру».

Поскольку формула эта была очень древняя, во времена Геллия некоторые ее детали уже вызывали вопросы; так, неясно, что означает «по высшему закону» (optima lege) и почему будущую весталку называют Амата. Самые простые гипотезы заключаются в прямом словарном значении этого слова («любимая») и в версии самого Геллия, согласно которой так звали первую весталку; современные ученые добавили к этому разные домыслы, вроде того, что это ведический термин, означающий «младшая», или латинизация греческого слова «адмета», что значит «непокоренная» или «девственная», – но эти теории не слишком убедительны.