Врагу требуется одна секунда, чтобы определить, что мы тут новички. Определив это, они уже не колеблются. Мы в осаде. У меня есть пара секунд, чтобы оглянуться и увидеть, что Кенджи и Джульетта благополучно передвигаются вперед. В следующее мгновение я уже чувствую, как что-то острое царапнуло меня по спине. Я резко оборачиваюсь и метким ударом ломаю челюсть нападавшему. Он сгибается и пытается выхватить свой пистолет, но я успеваю еще раз нанести удар. Теперь он отключился окончательно и лежит на земле, а я могу переместиться к следующему.

Мы настолько плотно расположены относительно друг друга, что рукопашный бой тут просто неизбежен. Я нагибаюсь, уходя от удара, и сам бью в живот солдата, что напротив меня, одновременно выхватывая нож с ремня. Теперь удар лезвием внутрь, вверх, один раз повернуть, и противник мертв. Я выдергиваю нож у него из груди, и он валится на землю замертво. Кто-то налетает на меня сзади, и я едва успеваю повернуться, как вижу, что он харкает кровью и сам падает на колени.

На сей раз мою задницу спасает Кенджи.

Он продолжает двигаться вперед, и у него это неплохо получается. Видимо, он серьезно решил не обращать внимания на состояние своего здоровья. Теперь мы сражаемся вдвоем, и я чувствую каждое его движение возле себя. Мы выкрикиваем друг другу предупреждения об опасности, при случае стараемся помочь, и, в общем, пока что у нас это неплохо выходит. Мы продвигаемся сквозь это безумие, и тут я слышу, как Кенджи зовет меня по имени, причем голос у него полон тревоги.

Внезапно я становлюсь невидимым, а Кенджи кричит что-то насчет Джульетты. Я не понимаю, что происходит, но я вместе с тем прекрасно сознаю, что сейчас не то время, чтобы задавать вопросы. Мы пробираемся к началу поля боя, туда, откуда мы явились, и буквально вылетаем на дорогу. Кенджи в ужасе рассказывает мне о том, будто он видел, как Джульетта упала и ее куда-то уволокли. Больше я ничего не слышу, но мне и не требуется. Я в ужасе, я взбешен.

Я так и знал, что это все же случится.

Я же знал, что она не должна была идти вместе с нами. Я знал, что лучше ее оставить дома. Она не создана для боя, недостаточно сильна и натренирована, чтобы участвовать в таких крупных сражениях. Если бы она оставалась на месте, была бы в безопасности. Ну почему меня никто никогда не слушает?

Проклятие!

Мне хочется пронзительно закричать во весь голос.

Очутившись на дороге, я выбегаю вперед, но Кенджи отдергивает меня назад. И хотя мы оба сильно измотаны и едва стоим на ногах, мы при этом хорошо видим, что происходит недалеко от нас. Мы видим, как солдаты грузят безвольное, обмякшее, но достаточно тяжелое тело Джульетты в танк.

Все происходит за несколько секунд. И вот танк уже уезжает.

Джульетты тут больше нет.

У меня как будто разрывается грудь.

Кенджи положил руку мне на плечо, и я понимаю, что повторяю только «О боже, о боже!» снова и снова. Наконец Кенджи решает привести меня в чувства.

– Немедленно соберись с мыслями! – говорит он. – Нам надо следовать за ними.

Ноги у меня подгибаются, хотя я понимаю, что он абсолютно прав.

– Куда они направились, как ты считаешь?

– Наверняка они хотят вернуть ее на базу…

– Черт! Ну разумеется! Уорнер…

– Хочет, чтобы она снова была у него. – Кенджи понимающе кивает. – Скорее всего, это он послал за ней своих людей с заданием непременно привезти ее. – Он чуть слышно чертыхается. – Тут есть, конечно, и один плюс. По крайней мере, мы знаем, что он хочет видеть ее живой и не желает ей смерти.

Я начинаю скрипеть зубами, чтобы не сойти с ума в эту же секунду.