Что за день такой и когда он уже закончится?

Всë же хорошо, что Сайдлера в моей жизни не будет.

Жаль, конечно, что эти полдня я не смогу забыть и воспоминания об этом безумии будут меня мучить по ночам еще очень много времени, но главное, что всë закончилось.

Когда мы выходим из лифта я прощаюсь с водителем и швейцаром, но водитель сообщает о том, что Сайдлер оплатил мне дорогу и назад тоже.

Получается, что Владимир заранее не собирался общатьчя со мной дольше пары минут?

Тогда вообще ничего не понимаю.

Зачем всë это было? Чтоб показать насколько он большой авторитет?

Похоже да. Потому что других объяснений я не нахожу.

Ладно, будем искать плюсы во всëм этом.

А к ним относятся купюра, которую мне дал Владимир.

Когда сажусь в салон машины, настроение поднимается куда больше.

Их не одна, а целых десять!

Видимо, Владимир умеет даже искажать восприятие, раз я даже не сразу поняла, что одна купюра не может быть настолько настолько толстой.

Десять новеньких купюр, номиналом по пять тысяч!

Мамочки мои, да я в месяц редко, когда столько зарабатываю!

Ого, правильно говорят, что в каждом человеке, есть что-то хорошее.

В Сайдлере, например, это щедрость.

Что ж, сейчас я готова признать, что день не такой уж неудачный.

Выйдя из такси и попрощавшись с водителем, я захожу в ресторан.

Деньги само собой прячу в карман, а сама делаю очень грустное лицо, чтобы все знали как несправедливо обошлись со мной.

И через какие страдания мне пришлось пройти.

– Как ты?

Ко мне подбегают Ира с Машей и даже Леша.

Я включаю в себе великую драматическую актрису.

Слегка улыбаюсь и с тяжелым вздохом произношу.

– Отвезла.

– А Сайдлер что? Что он сделал? Рассказывай!

Встревоженно просит Ира.

Я снова вздыхаю.

– Да что здесь расскажешь? Нечего. Просто хочу побыстрее забыть этот день и идти дальше.

И я ведь не вру. Рассказывать и правда нечего.

Другое дело каким тоном я это говорю.

– Он обидел тебя? – Хмурится Лëша.

Кто б мог подумать, что он так за меня волнуется?

– Лëш, всë впорядке. Правда. – Я с грустной улыбкой, кладу ему ладонь на плечо. – Переживать не о чем.

Конечно Лешу и остальных это не убеждает.

Но ведь создать максимальную трагичность и было моей целью.

Эх, а ведь за такое можно и Оскар получить.

Вызывала вину я не зря.

Оставшийся вечер мне давали только самые спокойные и "денежные столики", так что денег мне прибавилось ещë.

К тому же, Ира даже отпустила пораньше.

В общем, всë стало даже лучше, чем было.

Утро проходит тоже неплохо.

Идти только на вторую пару, а в ресторане у меня выходной.

Выпив кофе и неспешно натянув свои верные джинсы и белую футболку с розовым зайчиком "плэйбоя", собираю волосы в высокий хвост, набрасываю ветровку и не спеша выхожу из дома.

К счастью, до института можно дойти пешком, чем я и пользуюсь.

Погода отличная.

Желтые и красные листья на деревьях буквально сверкают под яркими лучами осеннего солнца. Яркого, но уже не особо согревающего.

Красота.

Зайдя в аудиторию, сразу замечаю какую-то атмосферу взволнованности.

– Чего все такие дерганные?

Сажусь я возле Насти – одной из одногруппниц.

– Сегодня у нас вместо пар будет наблюдение за работой на практике. Деканша только что сказала. Сейчас скажет кто куда.

– Ух, ты. Надеюсь, меня в какую-нибудь ветлечебницу направят. Там максимально можно опыта поднабраться, – воодушевляюсь я.

Настя не успевает ответить, потому что в аудиторию входит наша деканша и начинает зачитывать распределение.

Ветклиник и лечебниц в нашем городе не так много, но мимо всех я "пролетаю".