Эйприл улыбнулась, обрадовавшись приглашению. Но в последний момент глухая тревога пересилила желание. Да, ей очень нравилась Джулия, но она тревожилась и о Мэтью. Когда она уходила из дома, он был в крайне подавленном состоянии, и, кто знает, какая глупость могла прийти ему в голову? Нелепая мысль, конечно, но что поделать, если она не выходит у нее из головы? Так и видится – она открывает дверь, а Мэтью болтается в петле. Или лежит без сознания в медикаментозной коме.

– Ты не представляешь, с каким удовольствием я бы попробовала алоэ, но сегодня никак, – горестно пробормотала она.

– Хорошо. Я поняла, – обиженно протянула Джулия.

– Нет, не поняла. Дай мне свой номер телефона. Мы сможем…

– Не сможем.

Красавица блондинка захлопнула дверцу.

«Черт побери! До чего обидно!»

Эйприл тяжело вздохнула и попросила шофера довезти ее до угла Маунт-Вернон и Уиллоу-стрит. И пока они ехали, волнение ее все усиливалось. Она знала Мэтью всего год, но за это время успела всерьез привязаться к нему и к малышке Эмили. Она сочувствовала его горю, ее тревожила его депрессия, но она не знала, чем ему помочь. Мэтью был так привязан к умершей жене, что Эйприл представить себе не могла, что какая-то другая женщина может занять хоть какое-то место в его жизни. Во всяком случае, когда прошло еще так мало времени. Кейт была ослепительна – красавица с добрым и щедрым сердцем. Найдется ли на свете женщина, которая могла бы соперничать с кардиохирургом с внешностью модели?

Такси остановилось возле коттеджа Мэтью. Эйприл расплатилась по счету и постаралась как можно тише отворить дверь. Теперь она думала, что Мэтью лежит на диванчике в отключке после коктейля из пива с анаксиолитиком. Но нет. Она с удивлением обнаружила, что он мирно сидит перед экраном нового ноутбука. По лицу его бродила улыбка, и он слегка покачивал головой, явно слушая джаз.

– Уже вернулась? – удивился он.

– Да, как видишь. Но ты можешь оставить при себе свою радость по поводу моего возвращения, – отозвалась она, почувствовав, что у нее отлегло от сердца.

На кухонном островке она заметила начатую бутылку вина, остатки элитного сыра и запеченного паштета.

– Как я вижу, мы ни в чем себе не отказываем! Неужели ты выходил в магазин? А я-то думала, что ты намерен сидеть у себя в углу безвылазно!

– Мне надоело питаться полуфабрикатами, – принялся неуклюже оправдываться Мэтью.

Эйприл задумчиво посмотрела на него и подошла поближе.

– Со своей новой игрушкой ты забавляешься с удовольствием, – шутливо поддела она его, наклонилась и заглянула через плечо на экран.

Мэтью резким движением хотел захлопнуть компьютер. Ему было не по себе, он не хотел, чтобы Эйприл увидела фотографии, которые он снова извлек из корзины и теперь рассматривал. Но она оказалась проворнее и помешала ему.

– Прелесть, какая славная, – заявила она, рассматривая Эмму. – Кто такая?

– Сомелье большого нью-йоркского ресторана.

– А что за музыка? Мне казалось, ты не любишь джаз?

– Кит Джарретт[12], «Кёльнский концерт». А ты знаешь, что музыка может влиять на восприятие вина? Ученые выяснили, что определенные джазовые мелодии стимулируют участки мозга, которые обостряют вкус и позволяют лучше оценить сухие вина больших лет. Удивительно, верно?

– Потрясающе! Это тебе твоя новая подружка рассказала?

– Она мне вовсе не подружка. Не говори глупостей, Эйприл!

Молодая женщина с прокурорским видом наставила на него указательный палец.

– А я-то, беспокоясь, так спешила к тебе, что упустила шанс, который бывает раз в жизни!

– Благодарю за участие, но я тебя о нем не просил.