Будут, подумал я. Потом вспомнил о первом и втором вариантах.

– Что еще тебе непонятно?

– Запуск, – ответил я. – Как можно его скрыть – не понимаю. И как мы за четыре часа доберемся до Байконура? До Плесецка – еще куда ни шло… Но тогда почему мне надо идти спать?

– Не хочешь спать – просто поваляешься, – проворчал Стерляжий. – Скоро сам все увидишь.

Да уж… Хотел бы я посмотреть, как космический корабль стартует из разверстого канализационного люка где-нибудь посреди Большой Якиманки… Бред! Чушь зловредная!

За дурачка меня тут держат, что ли? Или просто заговаривают зубы, перед тем как привести в действие первый вариант? И то верно: зачем тащить тело к ближайшему канализационному коллектору, когда оно преспокойненько дойдет на своих двоих?..

– Можно подумать, что здешние подземные жители изобрели пресловутый космический лифт! – фыркнул я.

Стерляжий остановился. Пожал плечами. Уставился на меня.

– Космический лифт? – переспросил он. – Да он давно существует!

Он стоял передо мной и ухмылялся. Чувствовалось, что ему не впервой учить сосунков уму-разуму, однако это занятие еще не успело ему надоесть.

– В каком смысле существует? – спросил я.

– В вещественном, – фыркнул он. – Я тебе не субъективный идеалист какой-нибудь. Запуски проводятся регулярно, хотя мы называем их просто подъемами. Та еще рутина. Да лифт – что! Поживешь с мое – еще не то увидишь, а может, и сам поучаствуешь в чем-то. Напомни: кто был первым человеком, высадившимся на Луну?

– Э… Нейл Армстронг.

– Верно. А четырнадцатым?

– Понятия не имею. А сколько их всего было в американской программе?

– Темнота. Двенадцать. Тринадцатым был Ваня Песков, он погиб на испытаниях в прошлом году, а четырнадцатым – я. Ну чего рот разинул, пошли.

Остаток пути до изолятора мы протопали молча. Стерляжий явно спешил; мои же бедные сотрясенные мозги никак не могли выдавить из себя новый вопрос. Суп был в ноющей моей голове, суп из полуфабрикатов. Один раз короткий приступ головокружения мотнул меня к стене, но Стерляжий, кажется, не заметил.

В изоляторе ничего не изменилось, разве что исчезла моя грязная спецовка. Я свалился на топчан и попытался уснуть. Сон не шел, вдобавок очень скоро появилась знакомая крепенькая девушка, катящая перед собой столик с обедом. Громилы-охранника на сей раз при ней не было. Возможно, он остался за дверью.

– Меня будут кормить внутривенно? – сострил я, углядев рядом с тарелками очень немаленький шприц.

– Внутримышечно. Ложитесь на живот и оголите ягодицу.

– Правую или левую? – с ухмылкой поинтересовался я, ужом выползая из комбинезона.

– Хоть среднюю, если она у вас есть. Не дергайтесь… Готово.

– Что за дрянь вы в меня влили?

– Не беспокойтесь, не керосин. Всего-навсего глюконат кальция и витаминный комплекс, больше вам ничего не нужно.

Сегодня девушка была куда более разговорчива, чем обычно. Грех было не воспользоваться.

– Как вас зовут?

– Аня.

О! Ответила. Выходит, мой статус действительно изменился.

– А меня Свят. Святополк.

– У каждого свои недостатки. Одевайтесь.

– Давно здесь работаете? – поинтересовался я, натягивая штаны.

– Давно.

– И нравится?

– Надо же где-то работать.

– И все время под землей?

– Обед стынет, – сказала она и ушла. А я принялся насыщаться, так и не успев спросить Аню, что она делает вечером.

На обед было подано: солянка, плов и компот. Быть может, местные подземные жители и вправду никогда не выходили на поверхность, но готовить они не умели, это кулинарный факт. Уровень заурядной столовки, не выше. Какой умник сказал им, что в плов надо класть лавровый лист и томатную пасту? Он бы у меня ничем другим и не питался.