Стеллаж — радуга — с полками всех цветов, ярко-голубой гардероб, синие тумбочки и стулья в тон.

Я удивленно покосилась на Орлова. 

— Это еще прежние хозяева обставляли, — пожал он плечами. — Я только обновил. 

Александр поднес Митюшку к кровати, и я сразу же среагировала — откинула покрывало, усыпанное сложными узорами, одеяло. И Орлов аккуратно уложил сынишку в кровать, отойдя в сторону. Поскольку пижамы здесь не имелось, я лишь осторожно, стараясь не разбудить, сняла с сына джинсы. Накрыла своего непоседу.

И мы на цыпочках вышли из комнаты.

Теперь мы остались с Орловым фактически наедине, и я словно ощущала волну каких-то эмоций или чего-то еще от этого мужчины. На расстоянии. Он двигался неприлично близко ко мне, почти касаясь сзади. И я заторопилась вниз, по лестнице, а затем и в гостиную, где остался недопитый чай. 

Орлов последовал за мной и нагнал в несколько шагов. Надо сказать, от его легких касаний ноги переставали меня слушаться, и я замедлялась.

Однако я юркнула на свое место, села и демонстративно налила себе еще чаю.

Орлов усмехнулся.

— Ты меня боишься, Ульяна? — Этот вопрос, больше похожий на вопрос из какого-нибудь романа фэнтези от героя-альфача, выбил меня из колеи совершенно. 

«Не бойся меня…»

Кажется, так он сказал тогда, перед тем как...

Я вскинула глаза на Орлова и бодро заявила:

— Почему я должна вас… тебя бояться?

— Ты сегодня какая-то не такая. Странная, напряженная…

Я вгляделась в лицо Орлова. Ноздри раздуваются, легкий румянец сделал его еще более привлекательным. Чего это он вдруг разрумянился?

Орлов улыбнулся — немного криво. Или мне только почудилось?

— Вчера ты была более раскованной, спокойной. А сегодня просто сама не своя. 

Я поняла, что Орлов намекает не только на наше нынешнее общение, но и на свой визит с Митюшкой к Зинаиде Ивановне. И в голове опять пронеслись прежние подозрения.

Нет, он нарочно меня провоцирует? 

Я решила закрепить эффект вранья про ребенка, чтобы Орлов уже совсем отстал от него.

— Моему сыну всего восемь лет! — выделив голосом цифру, произнесла я. — И мне не хотелось бы, чтобы он общался с посторонними — как с близкими и друзьями. Он еще маленький, чтобы понимать разницу между настоящим интересом и добротой и наигранным дружеским общением с каким-то подтекстом.

Орлов нахмурился, ему явно не понравились мои рассуждения.

— Не думаешь же ты, что у меня был какой-то подтекст? — по-моему, он удивился вполне искренне.

Так. Я уже ничего не понимаю! Спросить его напрямую, что ли?

Однако на такой шаг я решиться не смогла. Поэтому задумала исподволь попытаться вывести Орлова на чистую воду.

— Послушайте. Скажите честно — какой у вас интерес к моей семье? — нарочно держала я дистанцию, общаясь с ним на «вы».

И тут Орлов удивил. Я бы даже сказала, ошарашил:

— Я просто хотел побольше узнать о вас и побольше узнать вас. Вас и вашего сына.

Он ответил так же, почти официально, хотя недавно свободно обращался ко мне на "ты". А тут словно подчеркнул, что тоже умеет сохранить дистанцию.

Так. И что бы это могло значить?

Одно хорошо — он упомянул нас в связке. Нарочно, чтобы пустить мне пыль в глаза? Это он отлично умел делать, еще со времен молодости.

Помню, как девчонки, что по нему сохли, передавали подругам сказанные им слова и красивые метафоры. Он к каждой находил свой подход, умело протаптывал дорожку к сердцу. Вероятно, этим же он пользовался и в бизнесе, привлекая партнеров. Не врал и не подхалимничал, просто выбирал нужные обороты речи и грамотно расставлял акценты…

Так и я когда-то попалась на наживку. Наивная. Я слишком плохо знала подобный тип людей. Но больше ему меня не провести!